Любит музыку, любит танцевать - Мэри Хиггинс Кларк Страница 28

Но если Эрин погибла из-за объявлений, пусть эта передача поможет уберечь других.

— Я позвоню миссис Барнс из Ланкастера, — ответила она Кролл, давая понять, что разговор окончен.

Дарси сидела на подоконнике в спальне, которую она оформляла для девочки, выписывающейся из больницы. Железная кровать с медными шарами из квартиры Эрин подойдет сюда идеально. У изящного трюмо начала века, которое она высмотрела на прошлой неделе в Олд Тэппан, глубокие ящики, оно вполне сойдет за небольшой комод и не займет много места. Видавший виды полированный комод под красное дерево, что стоял здесь сейчас, — просто ужас. Если во встроенном шкафу повесить еще полки, то там можно будет хранить большие вещи, свитера, например.

Она почувствовала, что мать девочки смотрит на нее. Ее миловидное лицо было уставшим и взволнованным.

— Лиза столько времени провела в больничной обстановке, что я подумала, хорошо бы здесь все переделать. Это ее ободрит. Ей еще долго лечиться, но она не падает духом. Она заявила врачам, что года через два опять займется танцами. Она только ходить научилась, как услышит музыку — так давай танцевать.

Лизу переехал мотоциклист, мчавшийся на предельной скорости навстречу транспорту по улице с односторонним движением. Он сбил ее с ног, и в результате она получила множественные переломы обеих ног.

— Она обожает танцевать, — сказала мать с чувством.

«Любит музыку, любит танцевать». Дарси улыбнулась, вспомнив об афише с этой надписью, которая висела когда-то в спальне Эрин. Эрин часто повторяла, что, когда просыпается утром, сразу видит эту афишу, и у нее хорошее настроение целый день. Дарси, не колеблясь, подавила в себе желание оставить афишу у себя на память.

— Тогда у меня есть кое-что, повесим на эту стену, — сказала она, и ей показалось, что привычная боль как будто немного отпустила. Словно сама Эрин одобрительно кивнула головой.

Агентство Харкнесс на Сорок пятой улице в восточной части города было небольшим сыскным бюро, куда Сьюзан обратилась, чтобы выяснить подробности ночных похождений своего мужа Дугласа. Сумма в полторы тысячи долларов, которую ей пришлось заплатить, показалась ей символической. Именно столько удалось ей скопить на своем личном счете в банке, эти деньги она намеревалась потратить на подарок Дугу ко дню рождения в августе. Выписывая чек, она грустно улыбалась.

В среду она звонила Кэрол Харкнесс.

— Сегодня вечером у моего мужа очередное совещание.

— За ним будет следить Джо Пабст, один из наших лучших сотрудников, — получила она ответ.

В четверг Пабст, коренастый весельчак, докладывал своему боссу:

— Этот парень — изрядный проныра. Выходит из офиса, на такси едет до Лондон Террас. Там у него квартира. Он ее снимает у официального съемщика, инженера Картера Филдза, уже два года. Его там знают как Дугласа Филдза. Все шито-крыто. Во-первых, так ему нельзя предъявить обвинение в незаконном найме жилья, и во-вторых, невозможно установить настоящий адрес и место работы. Да еще инициалы те же самые. Не надо беспокоиться о запонках с монограммой.

В невольном восхищении Пабст покачал головой.

— Соседи считают, что он — художник, иллюстрирует книги. Консьерж сказал мне, что у него в квартире на стенах полно авторских гравюр. Я наболтал консьержу, что ему якобы хотят предложить ответственный пост. Как обычно, сунул двадцать долларов, чтобы помалкивал.

В свои тридцать восемь Кэрол Харкнесс была похожа на деловую женщину из рекламных роликов. Ее прекрасно сшитый черный костюм оживляла только золотая булавка на лацкане, пепельные волосы едва достигали плеч. В ее спокойных светло-карих глазах ничего нельзя было прочесть. Она была дочерью детектива из Нью-Йорк Сити, страсть к полицейской работе была у нее в крови.

— Он выходил куда-нибудь? — спросила она.

— Да. Около семи. Вы бы видели, как он преобразился. Изменил прическу, стал совсем кудрявый. Свитер с большим воротом. Джинсы. Кожаная куртка. Но при этом все фирменное. Так одевается богема, если деньжата водятся. В баре «Сохо» встретился с женщиной. Привлекательная. Около тридцати. Одета шикарно. Я сел за столик позади них. Они выпили по стаканчику, и она сказала, что ей пора.

— Хотела отделаться? — быстро спросила Харкнесс.

— Как бы не так. Так и строила ему глазки. Он парень симпатичный и может быть обаятельным, если захочет. Они договорились на пятницу. Пойдут танцевать в какой-то ночной клуб в центре.

Нахмурив лоб от напряжения, Винс Д'Амброзио изучал отчет о результатах вскрытия тела Эрин Келли. Из него явствовало, что она принимала пищу приблизительно за час до смерти. Никаких следов разложения тела. Одежда промокла насквозь. Поначалу, когда тело только обнаружили, эти факты пытались объяснить сырой холодной погодой. Вскрытие же показало, что внутренние органы частично оттаяли. Патологоанатом сделал заключение, что сразу после убийства труп был заморожен.

Заморожен! Почему? Потому что убийца считал, что сразу избавиться от тела слишком опасно? Где он прятал? Погибла ли она еще во вторник вечером? Или, может быть, ее где-нибудь держали взаперти, и она умерла только в четверг?

Собиралась ли она отнести мешочек с бриллиантами в банк? Судя по всему, Эрин Келли была разумная девушка. Она наверняка не стала рассказывать первому встречному о том, что у нее при себе целое состояние. Или рассказала?

Они занимались розыском мужчин, давших объявления, на которые, как можно было предположить, Эрин ответила. У тех, кого они сумели установить, так же, как и у этого юриста Норта, на вечер во вторник было абсолютное алиби. Некоторые сами забирали свою почту прямо в издательствах, где они помещали объявления. Другие — таких было трое — указали адреса, которые на поверку оказались абонированными ящиками. Наверное, женатые мужчины, не имеющие ни малейшего желания, чтобы их жены случайно открыли их почту. Было почти пять, когда позвонила Дарси Скотт.

— Я целый день хотела поговорить с вами, но я не заходила в офис, моталась по всему городу, — объяснила она.

Вот и хорошо, подумал Винс. Дарси Скотт ему нравилась. После того как было обнаружено тело Эрин Келли, он расспрашивал Нону Робертс о семье Скотт и был очень удивлен, узнав, что она является отпрыском двух кинозвезд. В этой девушке не было ничего, что наводило бы на мысль о Голливуде. Она такая естественная. Странно, что какой-нибудь парень ее еще не окрутил. Он спросил, как дела.

— Нормально, — ответила Дарси.

Винс попытался понять, что именно выражает ее голос. Когда он первый раз увидел ее в кабинете Ноны, она говорила тихим сдавленным голосом, в котором явственно звучала тревога. В морге, пока она не разрыдалась, голос ее был невыразительным и монотонным — так говорят в состоянии шока. Сейчас он услышал некую отчужденность. Решимость. Винс сразу догадался, что Дарси по-прежнему убеждена, что смерть Эрин связана с объявлениями о знакомствах.