Лунная Дева - Вячеслав Корнич Страница 28

На этот раз он ответил почти сразу:

— Да, Танюша.

— Валера, ты, где сейчас?

— Я на выставке, освобожусь через часик-полтора не раньше. А ты ещё в мастерской?

— Нет, Валер, я рядом с твоим домом. Тут сейчас такое произошло!

— Что ещё? — насторожился Полянский.

Татьяна вкратце рассказала о случившемся.

— Чёрт, всё к одному! — последовала первая реакция Полянского. — Ладно, я уже ничему не удивляюсь… Тань, ты знаешь, где кафе «Соната»? Ну, рядом с мастерской…

— А, да, я проходила его.

— Давай так, я через полчасика подъеду туда, и всё обговорим. Добро?

— Хорошо, Валера, я буду ждать.

Не спеша Татьяна дошла до кафе и заняла свободный столик. В помещении было не очень многолюдно, вероятно, основной народ собирался чуть позже. Чтобы не казаться «белой вороной» девушка заказала чашечку кофе и погрузилась в свои мысли.

— Я присяду? — вывел её из задумчивости уверенный женский голос.

Татьяна ещё не успела ответить, а рыжеволосая незнакомка в модном осеннем пальто уже расположилась напротив неё.

— Вообще-то, я жду человека, — попыталась возмутиться Татьяна.

— Твой художник задержится, так что я успею выпить свой бокал мартини, — с усмешкой ответила женщина, поразив Татьяну глубиной своих тёмно-зелёных глаз. В них ощущалась загадка и невероятная притягательная сила.

— Откуда вы знаете? Вы были на выставке?

— Нет, не была, но знаю. Так вот, значит, ты какая. Что ж, ничего, вполне, недурна собой, женственна, да ещё и с благородной начинкой…

— Мы разве с вами знакомы? — опешила девушка.

— Ты со мной нет, а я о тебе кое-что знаю. Мы могли бы стать с тобой подругами, настоящими подругами… Разве тебе не надоело водиться с той взбалмошной дурой с нутром базарной торговки, а? Ты ведь других кровей, милая, как и я… Неужели так и не вспомнила?

— О чём вы говорите, я не понимаю вас? Кто вы такая и зачем вы меня пытаете, зачем оскорбляете моих друзей?

Изящные пальцы незнакомки охватили бокал с мартини, она сделала небольшой глоток и, глядя Татьяне в глаза, произнесла:

— Ты сама себя оскорбляешь присутствием таких вот особ, уж лучше быть одной, чем в обществе говорящих червячков. Червячки рождаются, копошатся в своих навозных кучках и умирают, словно их и не было… а у нас, милая, всё иначе, мы рождены для вечности.

— Разве можно так говорить, разве уместны такие сравнения?! Перестаньте, прошу вас! — уже смело протестовала Татьяна.

— Прав тот, кто правит, запомни это. Что ж, мой бокал уже пуст и мне пора. Но мы ещё увидимся, милая, обязательно увидимся.

Рыжеволосая женщина встала и, не оглядываясь, грациозной походкой направилась к выходу.

Буквально через минуту как она ушла, в кафе вихрем влетел Полянский и стал обшаривать глазами столики. Увидев Татьяну, он подошёл к столику и устало плюхнулся на стул.

— Прости, Танюша, задержался немного. Да опять в пробку влетел, там, на перекрёстке авария была, добро, что очередь быстро рассосалась, — пояснил он.

— Валера, а ты возле кафе не видел рыжеволосую женщину в бежевом пальто? — совсем о другом спросила Татьяна.

— Рыжеволосая? Хм, нет, не видел. А кто она?

— Сама не знаю… возможно, из той же самой «оперы»… Только что здесь сидела, вон её бокал ещё стоит. Странно, она знала, что я жду именно тебя, и что ты задержишься…

— Откуда? — удивился Полянский. — Я никому не говорил, что еду к тебе и тем более не планировал попасть в пробку.

— И я никому не говорила… это и странно. И ещё она сказала, что знает что-то обо мне. Знаешь, Валер, мне показалось, что это действительно так.

— Да уж, кому рассказать — не поверит, тут без бутылки точно не разберёшься. Не знаю как ты, Тань, а я закажу себе граммов сто пятьдесят беленькой. Что-то меня сегодня колотит не на шутку. Машину я возле мастерской бросил, так что сам Бог велел. Поддержишь?

— Пожалуй, выпью бокал вина.

— Добро. А из закуски что-нибудь?

— Не надо, заказывай себе что хочешь.

Когда официант принёс заказ, Полянский залпом выпил две рюмки и разоткровенничался:

— Я же после твоего звонка своей благоверной позвонил, ну, чтобы удостовериться… Тань, ты не подумай, что я тебе не верю, но мне нужно было… ну, как тебе объяснить… Нужно и всё!

— Валера, я всё прекрасно понимаю, на твоём месте я бы тоже сомневалась. И что Светлана?

— Да уж лучше бы не звонил! — эмоционально отреагировал Полянский. — Тань, я даже не дослушал, не мог уже, отключил мобильник и сразу к тебе. Блин, как в комиксах для взрослых! За что нам всё это, а, Танюша? Кто всё это с нами вытворяет?!

— Пока не знаю, Валера… но мы разберёмся, обязательно разберёмся.

— Когда?! — не выдержал Полянский, хлопнув ладонью по деревянной столешнице.

За соседними столиками на них уже стали обращать внимание.

— Успокойся, Валера, думаю, уже скоро. Они от нас явно чего-то хотят, а если это так, то сами себя проявят, да и уже проявляют. Ты не пей больше, пойдём лучше домой.

— Тоже вариант, пойдём, проветрим мозги.

Они вышли на улицу, окунувшись в вечернюю прохладу, и медленно побрели по проспекту в сторону мастерской Полянского. У проезда в свой дворик Валера поймал Татьяне такси, а сам направился в свою творческую берлогу, как обычно её называл. Поднявшись на свой этаж, он остановился у дверей мастерской, пытаясь нащупать в кармане нужные ключи. Вытащив две связки — свою и ту, что отдала Татьяна, он вернул один комплект в карман и уже намеревался открыть дверь, но она оказалась открытой.

«Неужели Танюшка не закрыла? Вот растяпа», — мелькнула в его голове первая мысль.

Полянский вошёл в темноту прихожей и протянул руку к выключателю. В следующую секунду резкая боль обожгла его грудь, и он как подкошенный рухнул на пол…

По приезду Татьяна обещала перезвонить Полянскому, но получилось не сразу, пока переоделась, умылась, накормила Зару — прошло минут тридцать. После всех переделанных дел Татьяна набрала номер его мобильника, но Валера не отвечал. Она повторила попытку и ждала до последнего, пока не услышала его слабый и какой-то выжатый голос:

— Кто?

— Валера, это я, Таня. Что с тобой?

— Тань, ты?..

— Да, Валера. Что случилось?

— Тань… на меня, кажется, напали… так хреново…

— Валера, я приеду! Ты где сейчас?

— Вроде дома… сейчас встану… угу, прихожая моя.

— Всё, Валера, я уже еду! — быстро проговорила Татьяна и бросилась одеваться.