Мистер Кларнет - Ник Стоун Страница 28

Они отъехали, даже не посмотрев на Макса. Он проводил взглядом габаритные огни машины, которые быстро исчезли во мраке, затем попытался сориентироваться.

Впереди виднелся центр Петионвилла, рыночная площадь с каруселью, освещенная яркими оранжевыми огнями, совершенно пустая. Все остальное тонуло во мраке. Правда, кое-где над дверями висели голые лампочки, в домах светились окна, но темноту это не разгоняло. Макс помнил, что ему нужно свернуть на боковую улицу, пройти до конца, найти «Тупик Карвера», а там и дом. Все очень просто, кроме маленькой детали. Он не знал, по какой боковой улице идти. Их было четыре.

Макс решил, что будет пробовать каждую, пока не найдет нужную. В молодости ему часто приходилось возвращаться домой ночью пьяным, когда не клеилось дело. И он ни разу не заблудился. И сейчас все будет нормально.

Но прежде необходимо чего-нибудь выпить. Только одну рюмочку. Может, этого шестизвездочного роскошного «Барбанкорта», который так расхваливал старик Карвер? Это помогло бы расслабиться. Макс вспомнил Клайда Бисона в памперсах. Но, оказывается, двое детективов, которых Карверы нанимали искать пропавшего Чарли, кончили еще хуже. Даруин Меда пропал, скорее всего погиб. А Эммануэлю Мишелянжу, местному парню, вообще отрезали член и засунули в горло. Наверное, он еще какое-то время жил. Страшно представить его мучения. И еще тут где-то бродит Букман. Ждет встречи.

Бар «Купол» помещался в небольшом ярко-синем строении с ржавой крышей из гофрированного железа. Вдоль карниза протянулась цепочка мерцающих многоцветных лампочек. Такие же окружали вывеску, лист жести, на котором было написано название бара, белой краской, грубыми неровными буквами, частично прописными и прямыми, частично строчными и наклонными. Небольшие фонари высвечивали на стенах выщербины и трещины в штукатурке. Окна заколочены досками. Справа от входа надпись черной краской-спреем «Мы приветствуем США», а ниже перечень подаваемой выпивки и цены. Пиво «Бад», яблочная водка и кола.

Внутри тихо играла музыка, отчетливо чувствовался только бас. На площадке перед входом полно людей, в основном местные. Ходили, разговаривали, но негромко.

На старом мотоцикле без крыльев сидел стриженный наголо подросток в грязном белом костюме, без рубашки и обуви. Из сиденья в углах вылезли пружины. Около парня столпились мальчишки, тоже наголо стриженные, смотрели на него с благоговением. Прямо библейская картина – парень из трущоб Гаити в образе Иисуса, в испачканном костюме-диско Джона Траволты.

Макс вошел в бар. Свет внутри тусклый, ржавого оттенка, Но он разглядел, что сзади к дому сделали пристройку. На покраску денег не хватило, так что стены передней части были ярко-синими, как и наружные, а дальше шла неоштукатуренная кирпичная кладка. Пол в баре ровный, цементный.

По периметру зала стояли столы со стульями. Ни одной одинаковой пары, все разные. Некоторые столы высокие, круглые, другие приземистые, квадратные, один изготовили из четырех сбитых вместе школьных парт, а еще один отпилили от большого стола. Несколько столов металлические, а один и вовсе выглядел антикварным.

Народу в зале полно. Почти все мужчины, белые. Американские военные на отдыхе и миротворцы ООН. Макс без труда отличал соотечественников. Почти все как на подбор бугаи, в два раза крупнее коллег из сил ООН. Ребята занимаются спортом – это конечно, но тут свою лепту внесли и переедание, и гены. Сильные руки, широкие плечи, небольшие головы, короткие шеи. Макс легко вписывался в эту компанию. Даже немногочисленные женщины сложены примерно так же. Они весело общались друг с другом, рассказывали истории, шутили, смеялись. Пили пиво или колу из бутылок. Макса оглядели, когда он проходил мимо. Уж слишком он был хорошо одет, выделялся в своем костюме и начищенных до блеска черных туфлях, когда все остальные в зале щеголяли в джинсах, шортах, футболках и кроссовках.

Он держал путь к бару. Там можно только стоять, прислонившись к стойке. Никаких табуретов. Но зато выставлена бутылка рома «Барбанкорт», одна-единственная, нераспечатанная, с желтой бумажной наклейкой на колпачке. Пиво и кола стояли в ящике со льдом.

Макс заказал ром, удивив бармена. Он взял бутылку, открыл, налил в пластиковый стаканчик чуть больше, чем на треть. Собирался бросить туда горсть льда, но Макс вспомнил предупреждение не пить здесь водопроводную воду, и отрицательно покачал головой. Дал ему два бакса. Без сдачи.

Музыка доносилась из внутреннего дворика, через проход без двери. Забавно выглядящий диджей-гаитянин стоял за проигрывателем, а из колонок звучала чудовищная дрянь. Певец или певица, различить пол было невозможно, исполнял с немецким акцентом что-то несусветное, рифмуя «любовь» и «кровь», а несколько десятков свободных от службы миротворцев танцевали, изображая эпилептиков, с которыми случился приступ на катке с искусственным льдом.

Макс почувствовал на себе взгляд. Повернул голову. Из угла ему улыбались две гаитянки. Проститутки. Он ощутил прилив желания. Женщины с черной и коричневой кожей – его слабость. Всегда притягивали.

Одна, в облегающем черном платье, начала двигаться к нему, неловко ступая на высоких серебристых каблуках. Макс внимательно смотрел на них. А они мгновенно почуяли его тягу. Пришлось остановить женщину взглядом. Ее улыбка сразу погасла. Он покачал головой и, потягивая из стаканчика, стал разглядывать танцующих и диджея.

Ром был на удивление хорош. Сладкий, мягкий, легко шел. Нутро Макса приготовилось к беспощадному удару, а получило ласку. Первая выпивка за десять лет. Словно встретился с добрым старым знакомым.

Ведь окончательно бросить нельзя. Такого не бывает. Ты можешь не прикасаться к спиртному до конца жизни, но в тебе постоянно будет сидеть «это», готовое в любой момент толкнуть в спину, если поскользнешься. Лучше всего бросить на подъеме, когда все хорошо. Сохранишь приятные воспоминания и не будешь испытывать особой тоски, как по людям, с которыми познакомился на отдыхе, а потом благополучно забыл.

Макс не был алкоголиком, но выпивал после каждой смены. Рано утром, часов в семь-восемь они с Джо заходили в первый открывшийся бар и смешивались с теми, кто принимал по пути на работу или опохмелялся после вчерашнего загула. Славно было выпить утром после смены бокальчик ирландского виски, чистого, без льда.

Макс пил, но не настолько, чтобы потерять контроль. Это помогало забыться. Хорошо шло с едой в одинокие вечера. Помогало затащить кого-нибудь в постель. Очень помогало. Он также выкуривал пачку «Мальборо» в день. За выпивкой больше. Баловался и с марихуаной. Они с Джо знали, где достать отличную травку с Ямайки. Джо бросил, прочитав, что от травки может съехать крыша и начнут расти груди. Макс утверждал, что все эти страшилки придумали в отделе психологической помощи ФБР, и продолжал гнуть свое.

Сандра помогла ему бросить все – выпивку, травку, вообще курение и полицейскую работу. Только после этого согласилась выйти замуж.

За вечер до свадьбы Макс купил бутылку виски и пачку «Мальборо». До этого не принимал ни то, ни другое целый год. Захотелось встретиться в последний раз со старыми друзьями, сигаретами, выпивкой и одиночеством, сказать им «прощай».