Смерть в ритме танго - Георгий Ланской Страница 28

* * *

Помимо убийства Богдана Тихомирова у Кирилла было еще четыре дела: один пьяный мордобой с поножовщиной, бытовое убийство, групповое изнасилование и разбойное нападение, повлекшее за собой смерть потерпевшего. Все, за исключением разбойного нападения, было раскрыто по горячим следам, осталось только привести дела в порядок и сдать их. Однако писанина всегда приводила Кирилла в уныние. В школе учителя литературы удивлено поднимали брови, а потом уныло твердили юному Кире: «Кирюша, ты же такой умный, ты так хорошо говоришь, отчего же ты так плохо пишешь? Ведь это же то же самое, только на бумаге!». Но как Кирилл ни старался, его сочинения всегда блистали такими перлами, что учителя хватались за голову, думая, что ребенок над ними издевается. Чего стоили только такие фразы: «Кабанова велела Тихону побить Катерину и понести за это наказание», «Достоевский сделал героиню своего романа матерью», «У Онегина было тяжело внутри, и он пришел к Татьяне облегчиться», и тому подобное.

Сейчас, обложившись со всех сторон делами, Кирилл мрачно курил, пуская кольца в потолок. Начальство уже указало ему, что дела в безобразном состоянии, и раз все итак ясно, то надобно их закрыть и сдать в архив. Самое паршивое было то, что в голове не было ничего путного, только это злосчастное убийство Тихомирова.

Плюнув на дела, Кирилл помчался по лестнице вверх в лабораторию, дабы узнать от экспертов все результаты. И труп, и квартиру осматривал Жора Милованов, так что имелись все шансы получить результаты сегодня.

Жора обедал. В такие минуты он был чрезвычайно добр и выбалтывал все, что успел накопать. Кирилл вежливо пожелал ему приятного аппетита. Жора дружелюбно рыгнул и ткнул вилкой в направлении единственного свободного стула (сам он сидел на подоконнике и непринужденно болтал ножкой). Кирилл осторожно уселся на скрипучий расшатанный стул, памятуя, как он развалился под ним в прошлый раз.

– Киря, угадай загадку, – невнятно произнес Жора. – Почему в Чернобыле нельзя собирать грибы?

– Не знаю, – буркнул Кирилл. Как-то не верилось в простой ответ про радиацию.

– Балда ты, – дружелюбно икнул Жора. – Они ж там разбегаются.

– Ну что там по Тихомирову? – небрежно спросил Кирилл, затягиваясь сигаретой. Жора повернулся и посмотрел в дальний угол комнаты, где под простыней лежало тело, потянулся к валявшейся на подоконнике стопочке листков, сколотых скрепкой, и взглянул в них.

– Ну, что я могу тебе сказать? Заключение полностью еще не готово. Так, на глазок… Смерть наступила в результате выстрела в голову с очень близкого расстояния, практически в упор. Стреляли из дробовика. После смерти нанесли несколько порезов, имитирующих перевернутый крест. Били еще потом тупым твердым предметом.

– Головой?

– Не, палкой какой-то. Или дубинкой. Может быть резиновой, потому как на ссадинах никаких следов не осталось: ну там заноз, частичек меди. Но били уже после смерти, зачем – совершенно непонятно.

– Наш Мясник? – осведомился Кирилл. – Или все-таки имитатор?

– Определенно имитатор. Причем имитатор неопытный. Резал как будто бы впервые, знаешь, словно боялся поранить. Я бы даже сказал так: резала женщина, не умеющая готовить. Характер нанесения ран другой. Сила не мужская. Явно кто-то прочитал о маньяке в газете и старался закосить под него. Наш, голубчик, отрубает пальцы с первого удара, раны наносит, словно хирург скальпелем, а вот нынешнему покойничку крест вырезали весьма неловко. Имеются еще пара надрезов, словно нож соскальзывал или что-то еще.

– Что с ружьем, найденным в машине Соловьева?

– Проверил. Оно, родимое. Шмотье, что в узле лежало, тоже проверил. Кровь той же группы, что у убитого, перчатки той же кровушкой заляпаны, да только такое впечатление, что после смерти уже, специально. Знаешь, что странно? Перчатки в крови, а на них ни одного отпечатка, даже внутри. Бумажки какие-то посторонние, все в кровушке. Я конечно в бизнесе ни бум-бум, но, как мне кажется, ничего в них такого важного нет. Просто кучка бумажек, на которых стоит подпись Соловьева вашего. Подстава какая-то.

– Отпечатков вообще нигде нет?

– Есть, Соловьева отпечатки, смазанные, но его. На ружьишке. А вот ножичек, что там лежал, совсем к нашему делу не походит.

– А в квартире? Пальцев много?

– Вот, что странно, совсем мало. Соловьева, Тихомирова. Немного пальчиков сестрицы его. На дверной ручке, кое-какой посуде старенькие. На вещах следов Тихомировой нет, видно по квартире она не шарила, или если что-то искала, то в перчатках или затерла следы потом. Есть, кстати, чьи-то пальцы в перчатках, И есть еще несколько пальчиков некоего икса. Отпечатки не очень старые. Может прежнего жильца, в смысле сожителя. Все в таких местах, которые не любят протирать тряпкой. Подлокотники кресел, например, с обратной стороны. Совсем недавно в квартире кто-то убирался, профессионально так. Уборщики, наверное. Пальцы получились загляденье, четкие, конкретные. Есть следы моющих средств по всей квартире, видать нанимали кого-то.

Кирилл затянулся и выпустил вверх клуб дыма. Жора завистливо посмотрел на него. Кирилл протянул ему пачку L&M.

– Кури.

– Не, – замотал головой Жора, – я пытаюсь бросить.

– Что еще можешь мне сказать? – спросил Кирилл.

– Ну, покойный вел активную гомосексуальную жизнь. Незадолго до смерти имел контакт, но следов спермы в анусе нет, есть следы синтетической смазки и сперма на нижнем белье, опять таки группы Соловьева. И еще: покойный наш наркотой баловался.

– Серьезно?

– Да. Баловался недавно, но определенно героинчиком. На ногах дорожки уже были.

– На ногах?

– Ну да. Он в ноги кололся.

– Странно, сестра утверждала, что наркотиками он не увлекался?

Жора смачно отрыгнул и с тоской снова посмотрел на зажженную сигарету.

– А что ты удивляешься? Она могла и не знать. Они вместе жили?

– Нет. Он съехал как раз месяц назад.

– Тогда ничего удивительного. Он кололся от силы месяца два, да и то не регулярно, еще человеческий вид имел. Бывает, что родители с детьми живут и не видят, что у них под самым носом доченька или сыночек с наркотой дружат. А Тихомиров – существо богемное, там наркота всегда рядом.

Кирилл глубоко задумался.

– А что-нибудь необычное не заметил?

– Что, Шерлок Холмс проснулся внутри? – поинтересовался Жора.

– Да гложет, что-то, не пойму что. Может, ты что подскажешь?

– Может, и подскажу, не знаю только, имеет ли это значение.

– Колись.

– Похоже, проблемы были у твоего Тихомирова. Нервничал сильно в последнее время.

– Откуда такие выводы?

– Да ногти у него на руках обгрызены аж до мяса. В желудке тоже ногти. Что-то сильно его тревожило…