Лесная смерть - Брижит Обер Страница 28

— Такой, какой он есть!

— О-ля-ля, вряд ли стоит так сердиться! Мне вообще-то все равно; это я так, исключительно для тебя сказала… Еще немного отвара?

Мой палец остается недвижим.

— Ну и ладно. Виржини, ты поможешь мне вымыть посуду?

— Конечно!

Много бы я готова была отдать за то, чтобы взглянуть на этот рисунок: прямой как палка и совсем зеленый мальчик! Боюсь, что сознание Виржини со дня на день запросто способно перекочевать в мир иной. Смерть брата, да плюс еще все эти недавние события… А Иссэр, похоже, решил сидеть, сложа руки!

Звонок в дверь.

Явился Флоран Гассен — тот молодой инспектор. От него пахнет кожей, табаком и туалетной водой. Я представляю его себе в куртке типа «пилот» и вылинявших джинсах.

— Надеюсь, что не слишком побеспокоил вас своим приходом… Дело вот в чем. Комиссар Иссэр просил меня зайти к вам. Он хотел бы уточнить кое-какие детали относительно совершенного на вас не так давно нападения.

Я приподнимаю палец. Должно быть, инспектор чувствует себя немного неловко, ибо все время переминается с ноги на ногу. Мне слышно, как потрескивает паркет.

— Знал ли кто-нибудь о том, что вас повезут именно такой дорогой — через лес?

Мой палец остается недвижим. Зачем спрашивать это у меня? Или он уже задавал те же самые вопросы Стефану?

— Может быть, отправляясь к Фанстанам и возвращаясь от них, вы всегда выбираете этот маршрут?

Ты, красавчик мой, по всей вероятности, имеешь в виду, что его выбирают те, кому на долю выпало толкать мою дурацкую коляску? В таком случае, пожалуй, да. Приподнимаю палец.

— Вы полностью потеряли сознание?

Я вновь приподнимаю палец.

— А когда пришли в себя, рядом с вами был Жан Гийом?

Приподнимаю палец. Господи, какое занудство!

— В тот момент, когда ваша коляска покатилась вниз, дождь уже шел?

Я опять приподнимаю палец. Ну при чем тут дождь?

— Отлично, благодарю вас.

Звук захлопнувшегося блокнота. Тут в гостиной возникает Иветта:

— Хотите чего-нибудь выпить?

— Гм… Нет, спасибо; я очень спешу. Кстати, ходят слухи, что Стефан Мигуэн и его жена надумали развестись — это правда?

— Мне лично об этом ничего не известно! Я не имею привычки выслушивать всякие сплетни, — почти с королевским достоинством отвечает Иветта. — Вы закончили?

— Да, я уже ухожу. Похоже, его жена ревнива до безумия. По крайней мере, люди так говорят. Ну что ж, до свидания, мадам.

Если я правильно поняла, эту мегеру Софи готовы заподозрить в том, что она, оглушив собственного мужа, сбросила меня в пруд — из ревности… А почему бы нет? При нынешнем положении дел любая версия может пригодиться.

— А он очень мил, этот инспектор, — в очередной раз приводя в порядок что-то в комнате, произносит Иветта. — Совсем не похож на своего начальника — тот не слишком-то хорошо воспитан… Но я не совсем поняла, чего он пытался добиться этими своими вопросами. В конце концов… Виржини, кроха моя, тебе пора домой. Собирайся — сейчас папа за тобой приедет.

Звонок у входной двери. Папа уже здесь.

— Здравствуйте, Иветта; здравствуйте, Лиз. На улице здорово похолодало. Виржини, ты уже собралась?

— Заходите, Поль. И простите — мне срочно нужно бежать на кухню, там кастрюля на огне…

Иветта исчезает.

— Папа, хочешь, покажу тебе свой рисунок?

— Да, но только побыстрей. Все в порядке, Лиз?

Я приподнимаю палец. Голос у Поля довольно усталый.

Быстрые легкие шажки Виржини.

— Вот, смотри.

Резкий звук пощечины. Что происходит?

— Опять ты за старое, прекрати это, слышишь, Виржини? Забудь об этом навсегда!

Произносит он это негромко и как-то глухо — должно быть, не на шутку взбешен. Звук разрываемой на куски бумаги. Виржини тихо хнычет.

— Все, нам пора, идем. До свидания, Лиз. До свидания, Иветта.

Тепла в его голосе не больше, чем в хорошей морозильной камере. Я просто ошеломлена. Поль — всегда такой невозмутимый и спокойный… Нельзя, конечно, сбрасывать со счетов тот факт, что Виржини сунула ему под нос портрет, на котором изображен Рено в виде зомби… И тем не менее, несчастная девчонка нисколько не виновата в том, что получила столь серьезную душевную травму. Чего, похоже, в упор не понимают в этой семейке. Скоро ее начнут бить за то, что ей снятся кошмарные сны. Я-то хорошо знаю, что это такое — кошмар: мне довелось испытать это на себе. Как будто и без того у меня мало неприятностей, как будто я и так недостаточно несчастна… Нет; жалеть себя нельзя — ни в коем случае. И подумать только: я не имею возможности даже в стельку напиться, чтобы все это забыть.

Расследование зашло в очередной тупик. Погода какая-то мрачная. Я тоже. Холодно, дождь все время моросит. Иветта уже принялась убирать летние вещи и доставать зимние. Только что — после очередного сеанса массажа-болтовни — ушла наша Екатерина Великая. Она сообщила нам, что чета Мигуэнов и в самом деле собирается развестись. Об этом она узнала от самого Стефана на теннисном корте. А еще, похоже, у Поля с Элен тоже не все гладко. Может, виной тому погода? Вчера Элен заходила повидаться со мной, и у меня создалось такое впечатление, будто она все время плачет. Единственная пара, у которой, судя по моим ощущениям, все в порядке, — это Жан Гийом с Иветтой. Вчера, к примеру, они вместе отправились в кино — именно поэтому Элен и приходила посидеть со мной. Они смотрели последний фильм Клинта Иствуда. Я всегда так любила кино. Черт побери. Чертова жизнь, чертова смерть, чертов мир.