Искупление - Дэвид Бальдаччи Страница 28

– У Хокинса была возможность предоставить суду алиби, но он этого не сделал. Говорил, что просто разгуливал под дождем. Нечто такое, чего никто не мог подтвердить.

Митци молча развела руками.

– До этого мы приезжали к вам домой, чтобы найти его. Но его там не было. Вы сказали, что он ушел.

– Ну да.

– Перед уходом он не сказал, куда собирается?

– Нет. Мы тогда почти не общались.

– И тем не менее вы возвращались домой, жили там.

– Больше податься было некуда. Я тогда полностью погрязла. Вы это знаете, я это знаю. Моя мать умирала и нуждалась в уходе, а я не могла обеспечить даже этого.

– Значит, за ней присматривал ваш отец?

Митци Гардинер слегка замешкалась.

– В ваших показаниях четко не указано ни того, ни другого, – учтиво подсказал Декер.

– Мы не всегда сходились во взглядах, но я должна признать то, чего он заслуживал. Мой отец действительно заботился о маме. Делал все, что мог. После того как он потерял работу, денег у них почти не оставалось. А страдала она ужасно. – Ее непроизвольно передернуло.

– В ту ночь она была на капельнице, – заметил Декер. – Я помню, что видел это.

– Да, но в половине случаев в том шкалике не было обезболивающего. Они не могли себе этого позволить. Гребаные страховщики. – Она непроизвольно покривилась: – Извините, для меня это все еще больная тема.

– Значит, у вашей матери была страховка?

– Пока отца не пнули с работы. После этого страховку они себе позволить не могли. Рак в ней значился как состояние здоровья, существовавшее до страхового договора, то есть покрытию не подлежал. Другого полиса им бы все равно не дали.

– На что он вообще жил?

– Перебивался случайными заработками, а деньги пускал на то, чтобы разжиться нужным у местных докторов.

– А потом его схватили и до суда продержали в камере. Как все складывалось в это время?

– Она страдала ужасно, – у Митци на глаза навернулись слезы. – Адские мучения, боли, а я ничего не могла с этим сделать.

– Пока ее не стало?

– Да. К счастью, вскоре она умерла, во сне. – Митци Гардинер покачала головой. – За свою жизнь только работала вдоволь.

– А чем она занималась?

– Родилась в Коламбусе. С хорошим природным умом, но в колледж так и не поступила. Работала, между прочим, в Университете Огайо – правда, в кафетерии. Когда еще была молодая.

– Вот как? Я там за универ играл в футбол.

– Неужели? – Она оглядела Декера с ног до головы. – Ну да, габариты позволяют. Там они познакомились с отцом и поженились. Он работал на заводе, кажется, под Толедо. Случайное знакомство, по крайней мере мама мне так рассказывала. Любовь с первого взгляда. Мерил и Лайза. А вскоре на свет появилась я. – Митци помолчала. – Жизнь у них была безоблачной. Пока я не выросла и все не изгадила.

– Своей тягой к наркотикам?

Она досадливо поморщилась.

– Они пытались мне помочь, но я все время срывалась. Все шло как-то не так. Я пыталась, но было чертовски трудно.

– Трудно – да, но надо отдать вам должное. Вы ведь все-таки выкарабкались.

– Получается, да.

– Ваш отец когда-нибудь упоминал про Ричардсов? Или Дэвида Каца?

– Нет, никогда. Сомневаюсь, что он их даже знал.

– Может, и так.

– Тогда зачем он явился в тот дом?

– Вот это вопрос так вопрос. Сьюзан Ричардс и Рэйчел Кац также свидетельствовали, что они его не знают. И сомневаются, были ли знакомы с ним их мужья.

– То есть это была случайная кража со взломом? Он просто разъезжал по городу…

– Шел пешком. Без машины. А та, что была, на протяжении дня и ночи стояла у вас под окнами. Нам это подтвердили соседи из вашего старого района.

– Машину можно и угнать, – пожала она плечами.

– Это правда. Но в тот вечер к дому Ричардсов, кроме Дэвида Каца, никто не подъезжал.

– Дождь же лил как из ведра. Как можно быть уверенным, что никто не проглядел машину?

– Дельное замечание. Расскажите еще и об обнаружении орудия убийства в доме ваших родителей.

– При чем здесь это?

– Его ведь нашли за стенной панелью, в шкафу у ваших родителей?

– И что?

– Вы знали про тот тайник?

– Нет. Ни сном ни духом. Да и причин не было туда лазить.

– Его обнаружил один из техников?

– Кажется, да.

– Вы там были?

– А куда деваться. Я же не могла бросить мать одну.

– Значит, вы были там в день убийства и после него?

– Да. Опять же, не могла оставить мать.

– А отца после убийства вы уже никогда не видели?

– Нет. И из дома не выходила. Открыла лишь дверь, когда ночью явились вы с напарницей.

– Да, помню.

Она поглядела на часы.

– Ну что, больше у вас ко мне ничего нет?

– Еще только один нюанс.

– Какой?

– Как пистолет оказался в шкафу?

– Что?

– Если ваш отец после убийств не возвращался домой, то как пистолет, из которого он стрелял, мог очутиться за панелью в шкафу?

– Я… не знаю.

– Может быть, вы спали? Или…

– Или валялась в отключке под кайфом? – с горечью усмехнулась она.

– Когда мы той же ночью пришли вас опросить, вы были, как бы это сказать, не в себе.

– Ну вот и ответ. Отец вернулся домой, спрятал пистолет и снова ушел. И ни мать, ни я его не видели.

– Да, это все объясняет. А вещи, которые он украл, так и не нашли.

– Ничего о них не знаю. В нашем доме их не оказалось.

– Да, не оказалось. Хотя мы искали.

– Молодцы. – Она снова посмотрела на часы, теперь демонстративно.

– У него в кармане оказалось пятьсот долларов. Есть соображения, откуда они могли взяться?

– Видимо, он продажи краденого.

– Ладно. Спасибо, что уделили мне время.

Митци Гарднер проводила его к выходу.

– Честно сказать, не совсем понимаю, зачем вы подвергаете себя такому испытанию, детектив Декер, – стоя у дверей, сказала она.

– Надо бы подумать на досуге.

Декер пошел по дорожке; створка ворот на приближении автоматически отодвинулась. Подойдя к машине, он внезапно обернулся и заметил, как на одном из передних окон дома задернулась штора.