Синдром - Джон Кейз Страница 27

Врач подался назад – теперь он уловил легкий запах, исходящий от волос клиента, и гадал, чем тот пользуется: гелем или муссом? «Сконцентрируйся», – напомнил себе Дюран.

Пациент остановился.

– Ты видишь свет фар? – подсказал доктор.

Голландец отвел взгляд в сторону и прищурился, точно ему в лицо направили яркий луч.

– Сначала я думал, что по встречной полосе кто-то едет с дальним светом. Я тогда еще сказал вслух: «Черт, он что, слепой?»

– Нет, – возразил Дюран. – Так сказал не ты, а водитель. Насколько я помню, тогда за рулем сидел твой отец, верно?

– Да-да, точно, отец находился за рулем. Я отвернулся от фар, но они не исчезли. Свет исходил будто изнутри, точно у меня в груди был прожектор.

– Хорошо, продолжай.

– Потом свет стал поднимать меня, а когда я оказался наверху, в меня начали что-то вставлять. – Де Грооту стало неуютно, и он поерзал в кресле.

– Что это было?

Лицо голландца исказилось от боли.

– Червя, чтобы он мной командовал.

Дюран откинулся в кресле и улыбнулся, в очередной раз поймав себя на мысли, что внедрение Червя в систему иллюзий голландца его в некотором роде радует. Не находя этому объяснения, доктор лишь снова напомнил себе, что он врач и должен соблюдать профессиональную дистанцию от пациента: не выказывать ни разочарования, ни удовлетворения, соблюдать полную нейтральность.

Однако самое досадное было не это – Дюрана не оставляло впечатление, что все это он уже видел в «Секретных материалах».

Хенрик беспокойно поерзал в кресле, и лицо его стало настолько жалобным, насколько это возможно, учитывая, что мимика у людей под гипнозом не слишком выразительна.

– Хенрик, кто мучает тебя? – спросил психотерапевт, но вдруг зазвонил домофон, и глаза голландца округлились от ужаса.

– Они пришли за мной! – прошептал он. – Не открывайте!

Нежданный посетитель на сдавался: за долгим, противным, как скрежет, звонком последовала череда отрывистых стаккато. За минуту доктор успокоил разволновавшегося пациента, но и шум скоро прекратился. Впрочем, теперь настроение Дюрана безнадежно испортилось, и, хотя завершать сеанс было еще рано, он начал выводить голландца из транса. Теперь кто-то начал настойчиво трезвонить у двери: «Дзы-ы-ынь, дзынь, дзынь».

– Черт побери, – пробормотал доктор и вскочил на ноги. – Ну, если не случилось ЧП, я им задам.

Мгновение спустя он уже стоял у двери и смотрел в глазок. Дюран мог бы поклясться, что перед ним стоит пропадающая с прошлой недели пациентка. Не задумываясь, он открыл дверь, и в квартиру ворвалась молодая женщина, в целом очень походившая на Нико. Только ее светлые волосы казались чуть темнее платиновой копны Николь. Нежданная гостья пребывала в крайне возбужденном состоянии, если не сказать ярости: она толкнула обеими руками потрясенного врача – да так, что тот попятился назад, запнулся и чуть не упал.

– Ах ты, мерзавец! – взвизгнула женщина, совершенно серьезно намереваясь ударить хозяина квартиры. – Ты убил ее!

Взбешенная фурия наступала на Дюрана с неожиданным напором, вынуждая доктора отступать, и тот инстинктивно поднял руки в жесте капитуляции.

– Стойте! О чем вы таком говорите? – возмутился он.

Блондинка остановилась, хмуро посмотрела на недоумевающего врача и отвернулась – создавалось впечатление, что она пытается совладать с собственной яростью. Женщину переполняли эмоции. Дюран заметил, как вздымается ее грудь, пока та в упор смотрела на стену, увешанную дипломами в рамках. Наконец незваная гостья вновь обратила на него взгляд – и психотерапевт понял, что гнев ее нисколько не ослабел.

– О Никки! – бросила она ему в лицо.

– Вы говорите о… Нико?

– Никки, Нико – какая разница!

– Где она? – спросил Дюран. – Я не видел ее уже… И кстати, кто вы?

Вопрос явно привел ее в бешенство.

– Ах, кто я?! Я – ее сестра. И я позабочусь о том, чтобы ты прикрыл свое дельце, шарлатан!

Дюран поразился враждебности, с какой говорила с ним посетительница – от нее просто веяло ненавистью.

– Сестра? – переспросил врач и запоздало понял, как нелепо звучат его слова.

– Да, я сестра Нико, Эйдриен.

Вспышкой озарения до Дюрана донеслись слова Никки: «Эйдриен тогда было всего пять». Он смягчился. Хотя психиатр никогда и не верил, что рассказы пациентки о сатанистах-насильниках основаны на реальных событиях, он решил, что девочкой она все-таки подверглась какой-то разновидности насилия. А как правило, если один из детей стал жертвой жестокости, то и другим редко удается избежать подобной участи. Выходит, на долю стоящей перед ним женщины тоже выпало немало лишений: неизвестный отец, мать-наркоманка, суровая школа воспитания в чужой семье.

– Послушайте, – сказал он, протягивая руку, – Нико рассказывала, через что вам довелось пройти.

– Она ничего не рассказывала. Вы сами внушили ей это. Все – ложь! – С возгласом отвращения Эйдриен покачала головой, развернулась и зашагала к двери. – Мне просто хотелось взглянуть на человека, который довел ее до самоубийства, – сказала она, – потому что в следующий раз мы увидимся в суде.

Эйдриен положила руку на круглую ручку двери и собиралась уйти, когда Дюран остановил ее:

– Стойте, подождите. Что вы сказали про Нико?

Посетительница взглянула на психиатра так, точно перед ней стояло каменное изваяние.

– Она покончила с собой.

С таким же успехом она могла бы дать ему пощечину: на мгновение Дюран лишился дара речи, а когда совладал с голосом, начал бормотать какую-то бессмыслицу:

– Но… зачем? Она же добилась такого прогресса.

– Вот именно! – рявкнула Эйдриен. – Она «добилась такого прогресса», что в пятницу ее кремируют.

Ей захотелось со всего размаху ударить врача, но в нынешнем состоянии она смогла лишь слабо толкнуть его левой рукой. Впрочем, Дюрану хватило и этого: он покачнулся и отступил.

Было так горько и обидно, что она едва не расплакалась.

– Вы специально это сделали? Из-за денег?

– О чем вы говорите? – не понял Дюран.

Эйдриен не успела ответить – в дверном проеме показался де Гроот.

– Что происходит? – громко проговорил могучий голландец. – Доктор Дюран, кто это? – Сейчас он напоминал пробудившегося после укола транквилизатора тигра: зачарованного, но от того не менее опасного.

Эйдриен устремила на него жгучий ненавидящий взгляд и крикнула:

– Проснись! И если у тебя проблемы, не рассчитывай, что тебе здесь помогут. – Резко развернулась и вышла. Дверь с грохотом захлопнулась, и де Гроот вздрогнул от неожиданности.