Знак Наполеона - Джеймс Твайнинг Страница 26

— Я заметил вас в зале ожидания и сразу узнал, — лучезарно улыбнулся глава «Кристис».

— Не знала, что вы тоже летите в Париж. — Дженнифер была приятно удивлена.

— Обычный пиар. Ну, знаете, встретиться с людьми, произнести речь, сфотографироваться, поужинать, улететь домой.

— Честно говоря, не знаю, — рассмеялась она.

— Да, не знаете, наверное… Сумасшедшая жизнь. Не возражаете, если я присоединюсь к вам? — Он сел на свободное место рядом, прежде чем она успела ответить. — Стало быть, полиция Нью-Йорка уступила вам Шагала?

— Вы слышали об этом? — Дженнифер была поражена. Коул был информирован лучше, чем она могла предположить.

— Звонил Грин, просил организовать доступ к картинам, которые мы держим в Париже, — объяснил он.

— Вы согласились.

— Это разумно. Но я слышал, что полиция Нью-Йорка отказалась сотрудничать.

— Обычные внутренние разборки, — сдержанно улыбнулась Дженнифер. — Ну, знаете, сначала они апеллируют к тому, что это в их юрисдикции, потом подчеркивают опасность того, что пропадет самая важная улика текущего расследования убийства…

— Не знаю, честно говоря, — рассмеялся Коул.

— Директору Грину пришлось улаживать все с комиссаром полиции Нью-Йорка и окружным прокурором, — закатила глаза Дженнифер.

— А Рази?

— Никаких проблем. Его Гоген был тут же упакован и доставлен на борт самолета.

— Странно, — нахмурился Коул.

— Почему?

— Я встречался с Рази несколько раз. Он показался мне человеком, который предпочел бы держать свою собственность у себя под рукой.

— Не в этот раз. Лорд Хадсон сказал, что Рази озабочен тем, чтобы совершить сделку как можно быстрее.

— С чего такая спешка?

— Не знаю. — Первая мысль была о том, что владельцу галереи, возможно, срочно нужны деньги, хотя тот определенно не выглядел как нуждающийся человек. Дженнифер решила детально изучить его финансовые потоки, как только вернется.

— Ну, это его дело, — пожал плечами Коул. — Вы получили результаты экспертизы?

— Только там не указано, какой музей ее проводил.

— Потому что это был не музей, а человек.

— О… — Дженнифер нахмурилась. — А не лучше было бы сделать так, чтобы экспертизой занялись в Лувре или в Музее Орсе?

— Лучше, если бы получилось уговорить их, — рассмеялся Коул. — Они слишком боятся ошибиться и получить повестку в суд. В любом случае, поверьте мне, Анри Бессон лучший.

— Лорд Хадсон сказал то же самое, — кивнула Дженнифер, все еще сомневаясь.

— Он сам когда-то подделывал картины. Специализировался на старых мастерах. До сих пор занимался бы этим, если бы кто-то не выдал его. Отсидел десять лет, вышел — и решил перейти на сторону закона. Он отлично знает свое дело.

— Я с утра первым делом встречаюсь с ним, — подтвердила Дженнифер. — Дам вам знать, как все пройдет.

— Хорошо. — Коул поднялся. — Попробую вздремнуть до посадки. Мы могли бы вместе доехать до города в лимузине, если желаете.

— С удовольствием. Спасибо.

— Приятных снов. — Коул подмигнул и направился к своему месту.

Откинувшись на спинку сиденья, Дженнифер закрыла глаза, надеясь, что у нее тоже получится вздремнуть в оставшиеся несколько часов. Но в голове продолжали крутиться мысли.

Несомненно, эта поездка была ею предложена в интересах дела. И все же она пыталась понять, не было ли здесь другого, глубинного, более эгоистичного мотива. Воспоминания о последней поездке в Париж, во время дела «двойного орла», не стерлись из памяти. Несмотря на опасности, с которыми пришлось столкнуться, это было прекрасное время. И не было смысла отрицать, что, когда ее посетила идея поездки, какая-то часть ее ухватилась за возможность оживить хотя бы долю воспоминаний, хотя бы на мгновение. В конце концов, в этот раз она будет одна.

Дженнифер печально покачала головой. Нельзя жить прошлым. Особенно таким прошлым, как у нее. Она принялась думать о двух картинах, которые везла в Париж. О Хадсоне и Коуле в стойле Фальстафа. О пурпурном костюме Рази и окровавленном языке Хэммона, приколотом к его груди. О валяющемся Льюисе, направленной на нее камере и кривой ухмылке…

О том, что она докажет и Льюису, и всем, кто так скоро обвинил ее, — они не правы.