Охота на ясновидца - Анатолий Королев Страница 25

Мое короткое счастье. — Ужасы удачи: баккара и трюфели с ядом. — Наше возвращение в Москву. — Тайны убивают любовь. — Бегство всегда внезапно, как снег на голову. — В доме людоеда и людоедки. — Полный улет!

Странно, что без памяти влюбившись в Марса, влюбившись первым зрелым чувством, я при этом чуть-ли не хорошо понимала с кем имею дело. Он был из парвеню, человек из русских выскочек, богач последнего времени. От его манер часто несло уголовщиной. Он явно занимался темными делами. Но делами, а не делишками! И не был он никаким наемным убийцей. Берт выше! Он был крупным воротилой черного бизнеса. И мне это нравилось. Ведь мой отец — если верить словам тетки — был шпионом. Замечательное слово. Я не люблю правильных людей, которые живут по линейке правописания и пишут с ровным нажимом свою судьбу. Жизнь — не школа хороших манер. Мне важно чувствовать, что мой Марс при случае может взять и убить. Например, убить, защищая меня. Или наоборот — влюбиться и не убить.

Он узнал о моем существовании от своих бандитов-дружков, которые получили анонимный заказ на мое убийство. Сумма была так велика, — сколько, я не знаю до сих пор — что он захотел своими глазами увидеть такую дорогую игрушку. В те дни он случайно был в Праге. Что случилось потом, я уже рассказала: он понял — это судьба.

Кстати, давно пора описать его, это был зрелый мужчина тридцати пяти лет. Похожий на голливудца Кевина Кестера. Мощный, высокий, с тонкой девичей талией. Его грудь украшала неприличная сцена, выколотая в юношеские годы. При его чувствительности к боли — я это знала — такое вот украшение, которое выкалывают на коже пучком из трех игл, обмакивая острие в тушь, говорило о его невероятной выносливости… Однажды загорелась сковорода на электроплите, Марс решил побаловать меня каким-то экзотическим блюдом и вдруг вся сковородка вспыхнула ярким высоким пламенем. Дело было зимой, в северной Италии, в Альпах, в местечке Вал Суза, что у самой французской границы, куда мы приехали покататься на лыжах. Мы специально сняли уединенный домик, в стороне от отелей городка Сестриере. Это. был деревянный домик, набитый лыжами, мебелью, книгами, одним словом, он сгорел бы как спичечный коробок. Так вот, Марс схватил голой рукой железную рукоять сковородки и понес ее из кухни к входной двери. Огонь трещал и брызгал в стороны каплями горящего масла. Я шла за ним и топтала огоньки подошвой лыжных ботинок. От руки запахло паленой кожей, так раскалилась проклятая ручка. Марс не издал ни звука, открыл свободной рукой дверь и швырнул сковородку в снег. Он сжег кожу до черноты, и только ночью, уже после визита врача, я услышала как он стонет во сне от боли. Потом он — пусть это признание звучит глуповато — нисколько не боялся мышей, жуков, тараканов и прочей нечисти, от вида которой у меня душа — в пятки. Наше свадебное путешествие мы проводили на Энола, есть такой полудикий островок у берегов Западной Африки. Райское местечко для любителей экзотики и свободы. Там всего один отель, в который — бац! — может запросто заползти змея. Так вот, мой Марс убил одну такую гадину, и выкинул в окно — сам вид мертвого чернильного хлыста в золотых разводах на коже поверг меня в состояние обморока. А Марс только хохотал до слез, посадил меня на шкаф, куда не влезет никакая змея, и целовал мои глупые пальчики на глупых ногах. Он любил все беззащитное, и я лучше других женщин могла подарить ему чувство любовной опеки и защиты. После того кошма-рика в Праге, я рассказала Марсу о том, как с детства меня хотят укокошить, о том, что я стала мишенью для тайной и злой силы, о том, что меня за что-то преследуют, что каждый раз я чудом спасаюсь, я рассказала и про черного, который держал шприц в руках и искал меня в детстве, и про служанку Фелицату, и про психопата со скальпелем, и про мальчика на катке, который пальнул стрелой настоящего арбалета в грудь моей двойняшки на ледовом балу, и про мертвого мальчика в шкафу, и про змею в сумочке, словом про все… Он выслушал очень серьезно, но казалось, поверил не до конца.

Итак, около года мы провели в Европе, где у Марса вертелись разные полутемные дела. Я только раз спросила: ты, что, мафиози? Нет, ответил он, я честный ворюга. Главное, чтоб ты не убивал детей и не торговал человеческими органами! Он изменился в лице: Как такое могло прийти тебе в голову? Мой бизнес — левая нефть, газ, лес и цветные металлы.

Меня этот ответ вполне устроил. Я понимала, что он темнит, но и не хотела знать всей правды. Я прекрасно видела, что передо мной человек, на которого лишь недавно обрушились огромные деньги, а он продолжал жить по инерции инженера-совка — одна белая рубашка на выход, пара галстуков, один вечерний костюм, фрак только на прокат… правда, на машины он не скупился: «Роллс-Ройс» в Лондоне, «Мерседес» в Барселоне, «Джип-Черо-ки» в Лувесьене, столичном пригороде, откуда мы катались на тусовки в ночной Париж… Нашим любимым развлечением того времени была игра с Судьбой. Опасная игра двух безумно влюбленных, а то, что он любил меня — пусть даже как охотник добычу — страстно, я не сомневаюсь и сейчас. «Неужели ты заговорена?» —восклицал он. «Типун тебе на язык! Сглазишь, Марс!»