Два шпиона в Каракасе - Мойзес Наим Страница 25

– Этот год был отмечен рукой Истории, – говорит Уго на одном из последних перед выборами многолюдных митингов.

Идет первая неделя декабря – последняя неделя предвыборной кампании. Чавес уже не сомневается в своем политическом будущем.

– Никто и ничто не помешает народу победить в ближайшее воскресенье! – выкрикивает он.

И Чавес оказался прав. Его призыв бороться за честь и достоинство, а также много раз повторенное заверение, что единственный путь к миру – это именно его путь, обеспечили ему большинство голосов, необходимое, чтобы стать хозяином дворца Мирафлорес. Менее чем через месяц прошли выборы губернаторов штатов и нового состава Конгресса Республики – и они тоже свидетельствовали о головокружительном успехе только что созданного революционного движения Чавеса. Победу одержали почти все сенаторы, депутаты и губернаторы, которых поддерживал Уго. Вроде бы это указывало на то, что дорога перед ним открыта и он сможет беспрепятственно руководить страной. Но как поведет себя Чавес теперь, получив в руки власть?

Во время первой пресс-конференции, которую он устроил в качестве законно избранного президента, он весьма к месту повторил восклицание другого легендарного персонажа – Иисуса из Назарета, чем до слез растрогал своих почитателей:

– Свершилось!^[11]

Скептики и слишком недоверчивые люди остались в меньшинстве. За семейными обедами и в студенческих аудиториях, на совещаниях банковских служащих и в профсоюзах горячо обсуждались перемены, которые принесет с собой победа Чавеса: появится новая Конституция для новой Венесуэлы.

Общее настроение – безоглядный оптимизм, страна ждет от Чавеса сразу всего, хотя экономическое положение не слишком обнадеживает: цена на нефть, главный продукт экспорта, еще задолго до выборов начала резко падать. Запасы долларов иссякают, и правительству придется принимать непопулярные меры, прежде всего, урезать государственные расходы. В тот редкий момент, когда Уго удалось остаться наедине со своим другом Анхелем, новоиспеченный президент признался:

– Иногда мне кажется, что это не может быть правдой, Анхель. Я до сих пор до конца не могу поверить в то, что произошло. Но ведь мы этого добились! И теперь перевернем в нашей стране все вверх тормашками, черт побери!

Анхель задумчиво посмотрел на него и ровным голосом предупредил:

– Будь осторожен, Уго. Мы должны быть реалистами. При нынешнем положении дел будет трудно выполнить все обещания, которые ты надавал народу. Впредь не обещай людям, твоим избирателям, слишком многого. Иначе они почувствуют себя обманутыми, и это обернется против тебя же. Мы можем остаться в одиночестве, если наши сторонники разочаруются в тебе и в наших планах.

Чавесу слова друга не понравились.

– Ничего подобного не будет! Ты вечно во всем сомневаешься, Анхель. У нас все получится. И кроме того, я никогда не забывал пророчества великого китайского военачальника и мыслителя Сунь-цзы: “Воин, если ты после победы возвращаешься с поля боя, вложи свой меч в ножны. Погляди на Господа, поблагодари Его и отправься скромно праздновать свою победу, но молча, потому что завтра будут новые бои”.

В ответ Анхель опять лишь молча посмотрел на друга.

Тем временем, пока Чавес со своими сторонниками праздновал победу, за кулисами во властных кругах держали пари по поводу того, кто будет оказывать самое сильное влияние на новое правительство – Куба или Соединенные Штаты. Пран тоже радовался его успеху и готовился обеспечить себе власть, какой до сих пор у него еще не было.

Маурисио Боско и Эва Лопес, каждый на своем месте, задыхались под тяжестью навалившихся на них дел. После победы Чавеса их задачи утроились. В Гаване царило ликование, в Вашингтоне – тревога. В кабинетах обоих разведывательных управлений сотрудники неотрывно смотрели на экраны телевизоров, наблюдая за театрально обставленным прибытием в президентский дворец сотен сенаторов, губернаторов, журналистов и почетных гостей со всего мира. Один, особо почетный, прилетел из Гаваны. Караул в парадной форме. Лучезарная улыбка нового президента, которого сопровождает супруга. Чавес прижимает руку к сердцу:

– Клянусь перед лицом Господа Бога… Клянусь перед лицом Родины… Клянусь перед моим народом… Клянусь на этой умирающей Конституции… проведу… всеми силами буду способствовать… осуществлению необходимых нашей стране демократических преобразований… чтобы новая Республика получила Великую хартию вольностей, соответствующую новым временам. Клянусь!

Клятва радует осьминога из “Ла Куэвы”, хотя он хмурится, увидев в почетной ложе Фиделя Кастро, который улыбается и с довольным видом аплодирует. Предыдущий президент Рафаэль Кальдера^[12], прежде слывший верным рыцарем демократии, а сейчас названный ее могильщиком, трясущимися руками надевает президентскую ленту на народного спасителя. В самый торжественный момент церемонии, когда вся страна рукоплещет, первая дама, заметно взволнованная, дарит супругу долгий поцелуй. Пран и Вилли поднимают рюмки и чокаются: этот президент – и их победа тоже.