Виски с лимоном - Джоу А. Конрат Страница 24

У меня болело вес тело, я падала от усталости и в целом чувствовала себя разбитой. Харб предложил мне пойти домой. Не видя причин возражать, я так и сделала.

Ну, и, конечно же, я опять не могла уснуть.

Некоторое количество тайленола помогло унять мои многочисленные боли, многие из которых усилились после драки. Но даже при таком полном физическом истощении я не могла полностью расслабиться.

Убийца где-то здесь, неподалеку. Он знает, где я живу. Он знает, что я за ним охочусь.

У него даже есть мое фото.

Несмотря на крупный план, было понятно, что снимок сделан ночью, во время дожди, а на мне – широкий непромокаемый плащ. Предстояло еще установить тип фотоаппарата и объектива, которыми преступник пользовался, однако я уже знала, где именно он меня сфотографировал. На месте обнаружения тела несчастной Джейн Доу.

Значит, Пряничный человек был там. Он выделил меня как своего противника. А теперь играет в какую-то извращенную игру.

Фэбээровцы затронули эту тему по время перерыва в допросе бандитов.

– Имеется высокая вероятность, что это тот самый человек, что подложил вам конфеты. – сказал Дейли.

Сегодня во второй половине дня «Викки» должна вылить данные по аналогичным случаям преступной порчи продуктов.

– Этот человек выделил вас как своего врага. Будьте готовы к некоему личному контакту с ним в любое ближайшее время. Это может быть письмо или телефонный звонок. Не исключено, что он даже решит встретиться с вами непосредственно – так, что вы не будете об этом знать.

– Вы должны быть под постоянным полицейским наблюдением, лейтенант.

Я вежливо отклонила эту идею, сказав, что до этого дело еще не дошло.

Но сейчас, лежа одна в постели, я не могла отделаться от некоторого параноидального ощущения. За все годы, что я выслеживала и преследовала убийц, я никогда не сталкивалась с таким, который бы сам охотился на меня.

Подобная мысль вызывала все, что угодно, только не сон.

Я мысленно заново прокрутила видеокассету с места обнаружения Джейн Доу. Это было несложно, потому что до этого я уже видела ее десятки раз. Тогда я не заметила никаких зевак с фотоаппаратами, но, несомненно, кто-то снимал и кроме нас.

Я перевернулась со спины на бок – чего лучше было не делать, потому что немедленно заметила, что под боком нет Дона. Когда сегодня я вернулась домой, его мебель и вещи уже исчезли из прихожей. И забрал их скорее Дон, чем вор, потому что черным маркером на двери было начертано послание, гласившее:

«Заднеца ты Джек».

Дон никогда не был силен в орфографии.

Но все равно я по нему скучала. Или не то чтобы по нему. Я скучала по теплому телу рядом с собой в кровати. Как я понимаю, у нас была скорее некая конвенция, чем любовная связь. Я имела живого человека, к которому можно прижиматься ночью, а он имел бесплатную квартиру.

Есть на свете браки, основанные и на меньшем.

Я перевернулась обратно на спину и уставилась в потолок, стараясь позволить сну овладеть мной. Мало-помалу, медленно и постепенно, на меня начала опускаться дремота, унося в страну сна.

И тут зазвонил телефон.

Точно вспугнутая косуля, я пулей выскочила из кровати и поднесла трубку к уху – еще до того, как успела до конца проснуться.

– Дэниелс!

– Надеюсь, я тебя не разбудил, Джек. У нас еще одна.

Я закрыла глаза и потрясла головой, отгоняя сон. Часы показывали чуть за полночь.

– Где?

– Возле «Севен илевен» на Эддисон-стрит, – ответил Бенедикт. – Примерно в квартале от твоего дома.

Я моргнула и кивнула, стараясь осмыслить новости.

– Буду там через пять минут.

– Есть еще кое-что. Может, тебе стоит приготовиться.

– Что ты имеешь в виду?

– Он оставил еще одно послание. Оно адресовано тебе.

– Что в нем говорится?

Харб прочистил горло и бесстрастным голосом прочитал:

– «Номер два. Дорогая Джек, я видел тебя «У Джо». Неплохо для суки. Мои деньги пропали зря, но все равно это была потеха. Очень жаль, что тот лысый мужик помог тебе выпутаться. Думаю, ты будешь прекрасно смотреться в инвалидном кресле. Просто всему свое время».

– Господи Иисусе, – отозвалась я.

– Тут есть еще кое-что. Вот: «Мы будем продолжать убивать шлюх. Это наша миссия. Я оставил тебе еще один подарок, но он глубоко запрятан. Беги, Джек, беги со всех ног. Тебе меня не достать, но я тебя достану. Пряничный человек».

– Толпа, Харб. Проследи, чтобы у нас был крупным планом портрет каждого зеваки из толпы. Держу пари, этот хорек сейчас все еще там, наблюдает. Я сейчас подъеду.

Мне потребовалось всего несколько минус, чтобы накинуть костюм и добраться до места. Мне даже не понадобилась машина. Место преступления находилось практически у меня на задворках.

Меня уже опередили четыре полицейские машины, они припарковались перед входом в магазин, отсекая остальную часть стоянки. Место происшествия охраняли несколько патрульных полицейских в формах, сейчас они обтягивали его желтой лентой. Еще один патрульный сдерживал толпу и нарастающее число репортеров, не выпуская их с более дальней площадки, предназначенной для остановки городского транспорта. Я повесила на шею свой значок и в таком виде вошла за ограждение.

Харб, всегда ухитрявшийся прибыть на место преступления раньше меня, даже если таковое находилось лишь в одном квартале от моего дома, стоял перед фасадом магазина рядом с мусорным баком. Крышка была снята, и оттуда торчало что-то жуткое, окровавленное. В руках у Харба была записка, упакованная в большой пластиковый конверт на молнии.

Я нашла у себя в кармане носовой платок и сморкаясь, постаралась окинуть глазами толпу. Делай я это чересчур явно, оно могло бы спугнуть нашего преступника. А я была убеждена, что он где-то здесь, поблизости, наслаждается плодами своих дел.

Никто не выпрыгнул на меня из-за угла.

– У тебя такой вид будто тебя переехал поезд – заметил Харб.

– Спасибо за заботу.

Я перевела внимание на мусорный контейнер. В нем находилось тело еще одной женщины, ее задняя часть возвышалась над кучей отбросов, словно кровавая гора. Стараясь не слишком пристально вглядываться, я все же смогла разглядеть, что ее ягодицы, вагина и прямая кишка изуродованы.

Мой желудок начал скручивать спазм, и я отвернулась, благодарная, что заложенный нос уберег меня от запаха смерти.

Эта женщина была чьей-то дочерью. Она претерпела нечеловеческие муки, умерла и теперь гнила на помойке. И все это ради потехи какого-то сумасшедшего сукина сына.