Как три мушкетера - Александр Бушков Страница 23

После короткого молчания Лаврик негромко сказал:

– Словно в кинофильме из старинной жизни, а? Причем века скорее восемнадцатого, чем девятнадцатого? Как в очень хорошем фильме, где герцогини не выглядят переодетыми Дуньками с камвольного, а кавалеры умеют носить кафтаны с пушными кружевами и ухаживать красиво…

– В точку, Костя! – обрадованно воскликнул дядя Гоша, отнимая кулак ото лба. – Как в хорошем кинофильме из старинной жизни! И она ведь млела от такого обращения, чем хочешь ручаюсь! Ты его не видел? Не вживую, так хоть на фото?

– Не сподобился, – сказал Лаврик. – Кто ж знал, что именно его разрабатывать придется… Опиши в трех словах.

– Здоровенный такой мужик, не красавец, но с этаким злодейским обаянием. Можно дать лет на несколько меньше. Ни следа животика, практически без морщин. Правда, физиономия изрядно обветренная, но это ему только некоторую романтичность придает. Наподобие ковбоя из того американского кино про золото… чье там было золото, не помню фамилию? – «Золото Маккены»?

– О! Точно. Вот наподобие того ковбоя: спокойный мужик, обаятельный, несуетливый, и любая чувствует: за ним – как за каменной стеной. Ну, я ж говорил, осечки были, но редко. И не обязательно из-за того, что предметы воздыхания были замужем. Та, из «Якоря», как раз с законным мужем приехала. Правда, дней на несколько она на усадебке не приземлялась – ну, муж же в наличии… Уехали они туда где-то в полдень, а возвратилась она вечерком. Я так думаю, нашла что-то мужу убедительное соврать – они потом пару раз заходили в «Якорь», и ничуть не похоже, чтобы муж на нее зуб держал…

– У них всегда есть две убедительных отмазки, – усмехнулся Лаврик. – Парикмахерская и подруга…

– Ну, прическа у нее осталась та же. Значит, «новая подруга»…

– А теперь отвлечемся, – сказал Лаврик. – Точнее, вернемся к нашему греку. Значит, он у Фомича работает?

– Ну да. И еще трое обормотов, такие…

– Имели честь лицезреть, – поморщился Лаврик. – Фомич, я так понимаю, мужик весьма неглупый. Вот зачем ему эта четверка питекантропов?

– Сам толком не пойму, – признался дядя Гоша. – Ну, видимо, понадобились такие вот шестерки: подай-принеси, покатай квадратное, поноси круглое… На стройку он раза два кого-нибудь из них посылал по каким-то делам, пару раз они на рынке цветы покупали охапками – для очередной симпатии, надо полагать. Но вот чтобы они были при нем на манер телохранителей – ни разу не видел. Зачем ему телохранители? У нас абсолютно все без них обходятся.

Мазур не спросил, а скорее подумал вслух:

– А вот зачем греку пушка за поясом?

Дядя Гоша так и закатился:

– Ты про ту тэтэшку, которой он тебя у Алинки пугал? Кирилл, это все Юркины дурные понты. Авось подумают, что он из Чикаго или что-нибудь вроде… Чуть не полгорода знает, что этот ствол у него в двух местах во-от такими дырами засверлен, так что греку им только грецкие орехи и колоть. Жорка ведь не полный дурак. Понимает прекрасно: если залетит за «незаконное хранение огнестрельного», тут и матушка может не вытащить, если дело к правильному мужику попадет… А срок там солидный. В общем, безобидная игрушка и не более того. Правда, вид имеет. Недели три назад какие-то двое поддавших и наглых из санаторских начали на танцах Алинке хамить и за руки хватать, вынул Жора пушку – и как Фома их хреном смел… Так что пригодиться может.

– Вот кстати, – сказал Лаврик. – Люблю знать полную расстановку фигур на доске. Алина – его девочка?

– Да нет, – сказал дядя Гоша. – Так, время от времени перепихон. Хоть и терпеть его не могу, паразита, должен признать за Жоркой одно-единственное достоинство: касаемо девок он и впрямь себя ведет, как чистый грек. Я имею в виду – гордый, черт. Будь у него Алина постоянной, не стал бы ее ни ради какого дела под Кирилла подкладывать. Сейчас у него постоянной вообще нету. Была одна, да что-то там у них вышло, разбежались. Вообще, Алинку только идиот может брать в постоянные. Это ж пепельница. Нет, не проститутка – папаня как-никак из Системы, местная аристократия, ага. Скажем иначе. Как выразились бы в старину – кокотка. Сиречь та же проститутка, но для узкого круга и за очень приличные деньги. В общем, шлюшка для Системы. Пасется в «Жемчужине», где у нас Система обычно и гужуется. Там у них натуральный бордель – на первом этаже ресторан, а на втором – дюжина нумеров. Куда, понятно, человек случайный хрен попадет, даже лопайся он от денег. Для картежников там зальчик есть, опять-таки кто попало не пройдет, а уж катал и на километр не подпустят, – он хохотнул. – Короче говоря, местный Английский клуб. С тем отличием, что в Английском клубе все же нумеров не было. Шулера, правда, проскальзывали, хотя там обитали князья да графья… В общем, такой расклад по Алине. Да, что еще. Если уж она согласилась в этом деле с подставой участвовать, сто процентов, содрала с Жорки немалую деньгу. За каковую в лепешку разобьется. Принудить он ее не мог – все-таки дочка папани из Системы, а Жорка всего-навсего холуйчик при Системе…

Лаврик улыбнулся своей светлой и чистой улыбкой, в определенные моменты ему свойственной:

– Продажная шкурка, говоришь? В определенных ситуациях, вот вроде нашей, мне эта черта в людях страшно нравится. Потому что продажную шкурку всегда можно перекупить… А, дядя Гоша? Мало ли какая надобность возникнет…

– Вполне хозяйственный подход, – кивнул дядя Гоша. – Мои ребятки ее однажды попользовали – я имею в виду, в смысле съема информации. Есть у нее хорошая черта: не просто берет денежки, а еще и молчать умеет, как рыбка карась. Очень неглупая девка.

– То, что молчать умеет – хорошее качество, – серьезно сказал Лаврик. – Буду иметь в виду, если что…

Тьфу ты, подумал Мазур. Заигрался что-то наш дорогой Лаврик. Как будто и в самом деле идет операция. Планы строит… А какие тут могут быть планы?

– Костя, – сказал дядя Гоша не без некоторой вкрадчивости. – Ты мне так и не рассказал, что у вас там с Жоркой вышло, из-за чего он и извиняться приперся с букетом… что, кстати, совершенно не в его стиле: извиняться с букетиком. Я понимаю: каждый знает ровно столько, сколько должен знать и всему свое время… Но времечко-то настало, а?

– Совершенно верно, – так же серьезно сказал Лаврик. – Настало, клятое. Дело было так…

Он рассказал об обоих инцидентах – так же умело, описывая главное, опуская не имевшее отношения к делу, без собственных мыслей по поводу и комментариев.

Когда он закончил, дядя Гоша молчал довольно долго.

– Ни хрена не понимаю, – сказал он, досадливо помотав лобастой головой. – По первому случаю – ну нет у нас никакой такой подпольной порнокиностудии. Такой в районе вообще нет. Уж я бы знал. Фотостудий этого плана хватает, но чтобы киностудия… Да и сама ситуация выглядит как-то весьма даже странно. Жора, конечно, раздолбай первого ранга, но хулиганить таким вот образом, делать такие предложения девушке при муже и сидящей тут же немаленькой компании он бы ни за что не стал. Во-первых, у него от Фомича сразу был получен четкий приказ: прежние хулиганские замашки бросить и никаких номеров не откалывать. Иначе, как выразились бы импортные люди, будет пятно на репутации фирмы.