Каждые пятнадцать минут - Лиза Скоттолайн Страница 23

– Как Айна?

– Хорошо, спасибо. Занимается водной аэробикой в компании таких же старых куриц, как и она. Мы оба проводим в воде чуть ли не больше времени, чем на суше. Возможно, скоро мы эволюционируем в другие формы жизни. Станем гекконами или кем-нибудь в этом роде.

– Не надо! Вы мне нужны в вашей теперешней ипостаси!

– Что у тебя случилось? Как Кейтлин и Ханна? От тебя давненько не было вестей, а я всегда волнуюсь, когда ты надолго пропадаешь.

Эрик сунул недоеденный сэндвич обратно в бумагу, не решаясь сообщить Артуру плохие новости вот так, разом.

– Кейтлин и я… мы расстались. И я думаю о том, чтобы подать иск о совместном проживании с Ханной.

Артур застонал:

– О, как это печально. Могу я спросить, почему?

– Даже не знаю, с чего начать. – И Эрик действительно не знал. – Кейтлин уже довольно давно была всем недовольна.

– Как жаль! – Голос Артура был полон сочувствия. – Я понимаю, это очень больно, когда рушится брак, существовавший много лет. Тем более я знаю, как много для тебя значила Кейтлин.

– Да, это понятно. – Эрик не мог промолчать кое о чем еще: – И я только что обнаружил, что она, оказывается, начала встречаться с другим. И это меня жутко раздражает.

– Само собой. Но ты должен все-таки отпустить ее. – Артур поколебался, прежде чем продолжить. – Ты теперь здоровый человек и вполне имеешь право на дочь. Это было бы замечательно для тебя, я считаю. И для Ханны тоже. Вы всегда были очень близки, и меня нисколько не удивляет твое решение забрать ее. Вот только Кейтлин… я думаю, она будет против.

– Да, я уверен, она будет возражать.

– И что ты думаешь? Ты принял окончательное решение?

– Пока нет. Я поэтому и звоню – узнать, что вы думаете по этому поводу.

– Вряд ли мне стоит вмешиваться. В любом случае я действительно считаю, что твои отношения с Ханной были всегда необыкновенно близкими. Ты лучший отец, какого я встречал в жизни.

– Спасибо. – Эрик почувствовал теплую волну благодарности.

– Помню, когда она родилась… Как ты занимался ею с самого ее младенчества. Думаю, именно ее рождение помогло тебе справиться с теми проблемами, которые у тебя были. Было очень приятно смотреть на вас вместе.

Эрик на какую-то долю секунды вернулся в прошлое, в те чудесные дни.

– Да уж… Помню, как я поначалу не знал, что с ней делать, как взять на руки, но почему-то я не боялся ошибиться. Это было так… естественно.

– Точно. Ты последовал за своими чувствами – и Ханна ответила.

Эрик вдруг почувствовал беспокойство:

– А вы не думаете, что это потому, что мы с ней оба страдаем тревожными расстройствами?

– Нет. Я думаю, что когда Ханна родилась, ты смог наконец найти путь к себе. Ты перестал зацикливаться на себе и своих проблемах – и поставил ее на первое место, как и положено хорошему отцу. – Артур помолчал, потом продолжил: – Ханна стала смыслом твоей жизни, она дала тебе ощущение полноты жизни, которого раньше у тебя не было. Поэтому я думаю, именно она помогла тебе выздороветь. А ты, в свою очередь, помогаешь оставаться здоровой ей. То, что связывает вас с Ханной – не тревожное расстройство. Вас связывает любовь. – Эрик не знал, что сказать, так его растрогали слова Артура. – Из твоих слов, если я правильно понял, следует, что ты готов принести в жертву свою карьеру, если понадобится, и ограничиться только частной практикой.

– Верно.

– Ты написал столько великолепных статей. У тебя блестящее резюме. Ты можешь писать и печататься. И если ты уволишься из больницы, у тебя будет больше свободного времени. Практика ведь у тебя есть, не так ли?

– Да.

Чем дальше говорил Артур – тем сильнее росла внутри Эрика уверенность в том, что эта мысль о совместном проживании с Ханной правильная.

– Какое бы решение ты ни принял, оно будет единственно верным. Я абсолютно доверяю тебе и твоей интуиции.

– Спасибо. – Эрик почувствовал нечто вроде облегчения.

– А у тебя есть какие-нибудь новые интересные случаи? Пожалей меня, спаси старика от скуки!

Эрик сразу вспомнил о Максе.

– У меня новый пациент с ОКР. Ему семнадцать.

– Моет руки? Считает?

– Нет, у него ритуальные действия и навязчивая идея. Он все время думает об одной девушке и боится, что причинит ей вред.

– О, это очень типично для ОКР.

– Да, я знаю. – Эрик в который раз поразился тому, как легко разговаривать с Артуром и как внимательно тот слушает. – Но есть кое-что… он… он взял себе телефон, который она случайно оставила на виду.

– Хм… что ж, такое бывает.

– Что-то в нем меня настораживает. Как вы думаете, ей грозит опасность?

– Вовсе нет, – фыркнул Артур. – Они часто боятся, что кому-то причинят боль или вред, случайно или даже намеренно, но пациенты с ОКР редко проявляют агрессию по отношению к объектам своих навязчивых идей. Они никогда не делают того, что представляют себе, ты же знаешь.

– Да, разумеется.

– И все же в твоем голосе я слышу тревогу.

– Да. Одна вещь не дает мне покоя. Во время сеанса я все время думал, а не случай ли это Тарасова?

Эрик имел в виду историю, когда пациент психиатра Тарасова говорил врачу о том, что хочет причинить вред девушке, но психиатр не донес на него в полицию, подчиняясь профессиональной этике. И в один далеко не прекрасный день этот пациент убил ту девушку, а ее родители обвинили во всем психиатра. Суд счел врача виновным, и был принят закон, по которому психиатр обязан сообщить в полицию или предупредить потенциальную жертву об угрозе, если о таковой ему становится известно в процессе лечения.

– Не вижу здесь никакой связи с Тарасовым. Но у меня всего лишь каких-то сорок с лишним лет врачебной практики.

– Наверное, вы правы. – Эрик никогда не сталкивался со случаями, подобными Тарасову, они были редкими, хотя перед каждым психотерапевтом рано или поздно вставала такая дилемма: донести в полицию или предупредить жертву и тем самым рискнуть доверием пациента навсегда – или оставить все как есть, положившись на удачу и дело случая.

– Как давно ты его лечишь?

– У нас был пока только один сеанс.

Артур крякнул:

– Ты бежишь впереди паровоза, тебе не кажется?

– Наверное. – Эрик облегченно выдохнул.

– Прежний Эрик мог бы тревожиться из-за этого – но новый Эрик из тех, кто никогда не тревожится попусту. Почему ты замолчал?

– Я слушаю вас, – улыбнулся Эрик.

– Рад, что ты позвонил мне, но время позднее, старикам пора спать. Моя благоверная меня уже зовет.