Мясная муха - Патрисия Корнуэлл Страница 23

Бентон поднимается со стула, сует руки в карманы.

— Люди из прошлого, — говорит он. — Мы проживаем много жизней, Пит, прошлое — это смерть. То, что прошло, и чему нет возврата. Мы движемся вперед и заново придумываем себя.

— Что за чушь! Ты слишком много времени проводишь в одиночестве, — с отвращением говорит Марино, но сердце его сжимается от страха. — Меня от тебя тошнит. Я чертовски рад, что тебя не видит Скарпетта. Хотя ей лучше увидеть тебя таким, чтобы, наконец, избавиться от твоего образа, как ты избавился от ее. Проклятье, ты можешь, наконец, включить кондиционер в этой чертовой квартире?

Марино быстро шагает к кондиционеру и включает его на всю мощь:

— Ты знаешь, чем она сейчас занимается? Или тебе наплевать? Ничем. Она стала простым консультантом. Ее уволили с должности начальника. Ты можешь в это поверить? Этот сукин сын губернатор Виргинии избавился от нее из-за всего этого политического дерьма. А быть уволенной в середине скандала почти не оставляет шансов найти себе место. Ее никто не нанимает, только иногда в качестве консультанта, когда больше некого позвать, на какое-нибудь дрянное дельце, типа смерти от передозировки? Батон-Руж. Представить себе не могу, какое-то вонючее дельце о передозировке...

— Луизиана? — Бентон подходит к окну и выглядывает на улицу.

— Да, их следователь звонил мне как раз сегодня утром, перед тем как я уехал из Ричмонда. Какой-то Ланье. Старое дело. Я ничего о нем не знал, а потом он поинтересовался, берет ли Док частные дела, и вообще расспрашивал меня о ней. Просто вывел меня из себя! Вот до чего дошло. Ей стали нужны рекомендации, черт возьми!

— Луизиана? — снова спрашивает Бентон, словно в этом есть какая-то ошибка.

— Ты знаешь еще какой-то штат с городом Батон-Руж? — недовольно спрашивает Марино, пытаясь перекричать шум кондиционера.

— Не очень хорошее место для нее, — замечает Бентон.

— Что ты хочешь, ни Нью-Йорк, ни Вашингтон, ни Луизиана ее не зовут. Хорошо, что у нее есть деньги, иначе, она бы...

— У них сейчас серийные убийства... — начинает говорить Бентон.

— Рабочая группа, которая их расследует, не зовет Дока. Это дело, по поводу которого звонил Ланье, не имеет отношения к исчезновениям женщин. Какое-то старое всеми забытое дерьмо. Думаю, что он еще позвонит ей, а зная ее, она, конечно, поможет.

— Из округа, где пропали десять женщин, звонит следователь, который интересуется старым делом о смерти от передозировки? С чего бы?

— Не знаю. Может, у него появилась какая-нибудь информация.

— Какая информация?

— Да не знаю я!

— Я хочу знать, почему вдруг это дело так его интересует? — упорствует Бентон.

— Проклятье, ты что оглох? — Марино повышает голос. — Ты не улавливаешь сути! Ее жизнь катится к чертям. Док превратилась в ненужную пешку!

— Луизиана — не очень хорошее место для нее, — снова повторяет Бентон. — Зачем следователь звонил тебе? Ради рекомендаций?

Марино трясет головой, словно пытаясь очнуться от этого кошмара, Бентон совсем потерял хватку.

— Следователь хотел, чтобы я помог ему с этим делом, — говорит он.

— Чтобы ты помог?

— Что это, черт возьми, значит? Ты думаешь, я уже не могу помочь в таком простом деле? Я могу помочь любому чертову...

— Конечно, можешь. Так почему не помогаешь следователю из Батон-Руж?

— Потому что я знать не знаю ничего об этом! Господи, ты меня с ума сведешь!

— Особый отдел мог бы заняться этим.

— Да успокойся ты уже! Даже следователя это не так волновало, как тебя, он просто сказал, что ему, возможно, понадобится помощь Дока...

— Их правовая система основывается на кодексе Наполеона.

— При чем тут Наполеон? — Марино понятия не имеет, о чем говорит Бентон.

— Французская правовая система, — говорит Бентон. — Это единственный штат, правовая система которого основывается на французском кодексе, а не на английском. В Батон-Руж больше всего нераскрытых убийств женщин.

— Ладно, хорошо. Это не очень хорошее место.

— Она не должна туда ехать. Особенно одна. Ни при каких обстоятельствах. Проследи за этим, Пит, — Бентон все еще смотрит в окно. — Поверь мне.

— Поверить тебе, очень смешно.

— Самое меньшее, что ты можешь сделать, это позаботиться о ней.

Марино приходит в ярость.

— Она не должна быть так близко от него.

— Да о ком ты, в конце концов, говоришь? — раздражение Марино усиливается.

Бентон ему чужой. Он не знает этого человека.