Тайна «Libri di Luca» - Миккель Биркегор Страница 23

Благодаря усилиям Луки и Катерины, политик внезапно проникся интересом к лежащему перед ним документу и поспешил отыскать то место, до которого дошел Лука, чтобы иметь возможность следить за его чтением по тексту петиции. Катерина продолжала поддерживать концентрацию его внимания, что было в общем-то довольно легко, поскольку Лука своими манипуляциями стремился к достижению того же эффекта. Открыв глаза, она увидела, что хозяин кабинета выпрямился в своем кресле, держит в руках листки с текстом и с заметным интересом изучает ходатайство. Время от времени он даже увлеченно кивает — по-видимому, в те моменты, когда Лука более отчетливо выделяет отдельные наиболее важные моменты.

Воздействие вещающего на публику вовсе не является однонаправленным; поэтому если в кабинете политика с начала визита кто-либо из присутствовавших еще сомневался в оправданности существования «читальных классов», то в тот момент, когда Лука зачитывал последние слова петиции, таковые уже были убеждены в обратном. Когда политик оторвался наконец от текста коллективной просьбы, Катерина улыбнулась. Судя по виду седовласого мужчины, он совершенно не понимает, как ему следует реагировать. Казалось, что после выступления Луки он вообще стесняется произносить что-либо вслух. Наконец он сумел-таки выдавить из себя несколько неуклюжих любезностей, заверив посетителей, что обязательно вернется к рассмотрению данного дела.

Реакция не заставила себя долго ждать. Спустя всего несколько дней политик выступил с заявлением о том, что считает существование «читальных классов» полностью оправданным и не собирается обременять кошельки налогоплательщиков никакими дальнейшими проверками.

Однако одно дело воздействовать на профессионального политика, даже не подозревающего о существовании каких-то там Чтецов или же Чтений, и совсем другое — когда объект воздействия прекрасно знает о том, что его ждет.

— Разве не поздно устраивать для Йона Открытое Чтение? — спросила Катерина, услыхав слова Иверсена. — Ведь он же сразу все поймет.

— Верно, почему мы не начали с того, чтобы устроить для него Чтение? — По стукнул кулаком по открытой ладони. — Бац! Без всякого предупреждения. Тогда бы мы смогли из него веревки вить.

— Не забывай, мы ведь говорим о сыне Луки, — сказал Иверсен. — Йон хороший мальчик. Он вполне заслуживает уважительного к себе отношения — по крайней мере, у него должен быть выбор. Кроме того, он бы и сам понял, что произошло, в тот день, когда бы мы его активировали. И как бы тогда все это выглядело?

— А если он не захочет присоединиться к нам, если он… если выбор будет неверным? Что тогда? Вы что же, заставите его? — спросила Катерина.

— Может быть, — ответил Иверсен. — Раньше такое уже бывало. Не то чтобы в последнее время. Однако я знаю пару случаев, когда Открытое Чтение проводилось без согласия на то главного слушателя. В старину так поступали, если хотели заполучить в свои ряды тех, кто являлся противником Общества. Гордиться тут, прямо скажем, нечем. Это было похоже на самые настоящие пытки со связыванием жертвы и засовыванием в рот кляпа. — Он вздохнул. — Остается только надеяться, что нам не придется заходить так далеко.

— А что, вот было бы здорово! — с воодушевлением произнес По и тут же поспешил добавить: — Я имею в виду не с ним, не с сыном Луки, а с кем-нибудь еще, с тем, кто не хочет. Читать перед обычными людьми легче легкого. Ведь они — просто скотина, которую надо лишь немного подтолкнуть. А вот испытать свои силы на том, кто действительно сопротивляется…

— Достаточно, По! — попыталась осадить его Катерина.

— Что, может, хочешь на себе попробовать? Уж я бы нашел, что тебе почитать! Что-нибудь эдакое романтичное. А, что скажешь?

— Ну да, конечно, только, может, сначала попробуешь справиться с теми упражнениями, что для тебя разработал Иверсен?

По мгновенно перестал ухмыляться и забормотал что-то себе под нос.

— Ладно вам, — подал голос Иверсен. — Мы вообще сегодня вечером закрываться думаем?

К счастью, по этому поводу у спорщиков было единое мнение, и они поспешили к двери. Иверсен же в последний раз обошел помещение и тоже покинул «Libri di Luca».

Отъезжая на велосипеде от букинистической лавки, Катерина изо всех сил надавила на педали и с досадой покачала головой. Следовало быть умнее и не позволять По себя провоцировать. Они знали друг друга как брат и сестра, прекрасно чувствовали, на какие кнопки следует надавить, чтобы вывести собеседника из себя, и во время перепалок от обороны моментально переходили к нападению.

Горный велосипед уверенно вез ее по маршруту Вестербро — Нёрребро. Она ловко вклинилась в оживленный вечерний поток машин и ехала с одной скоростью, практически не снижая темпа на поворотах и притормаживая лишь у светофоров.

Сравнивая себя и По с братом и сестрой, Катерина, быть может, сама того не сознавая, попала в самую точку. Ведь для Луки и Иверсена она была своего рода единственным ребенком, пока у нее не появился нежеланный младший братишка По. Территорию, прежде всецело принадлежавшую ей, отныне им предстояло делить на двоих, что было, конечно, не слишком приятно. Иногда она даже чувствовала уколы совести из-за такого отношения к По.

В районе Элмегаде [19]начались улицы с односторонним движением. Здесь ей приходилось ехать почти вплотную к припаркованным автомобилям или же вообще сворачивать на тротуар, когда впереди показывались фары встречного автомобиля. Несколько раз она оглядывалась, однако, по-видимому, никто ее не преследовал. Катерина пересекла площадь Святого Ханса в направлении Блайдамсвай, проехав под самыми окнами кафе, и свернула на Нёрре аллé. [20]

Разумеется, в том, что между молодыми людьми случались перепалки, зачастую повинен был возраст. По был на семь лет младше Катерины, сама же она считала его еще моложе. Уж очень он привык к тому, что все должно вращаться вокруг его персоны и его потребностей. Самым важным делом было развитие именно его способностей. Катерина снова покачала головой. Может, это просто ревность?!

Она снова свернула на тротуар, проехала еще несколько метров и остановилась перед серым зданием с окрашенными белой краской оконными рамами. Свет здесь горел лишь в двух квартирах. В одной из них гардины были опущены, а сквозь окна другой были видны белоснежный лепной потолок и большая старинная люстра с зажженными лампами в форме свечей.

Одно было несомненно: с тех пор как По стал регулярно появляться в «Libri di Luca», многое там изменилось. Прежний баланс был нарушен Бенджамином, [21]которым теперь являлся По, а она — не без известной гордости — стала ощущать себя человеком вполне самостоятельным, с которым уже многие считаются. Однако с возвращением Йона баланс снова должен был измениться — неизвестно только каким образом.