Когда красное становится черным - Цю Сяолун Страница 22

Таким образом Чэнь давал Белому Облаку задание, которое она могла выполнить за пределами его квартиры. Только после этого он чувствовал, что найдет в себе силы отрешиться от этой проблемы и заняться переводом. Так он и сделал. Около двух часов он плодотворно работал, прежде чем пришла Белое Облако. Очень помогал портативный компьютер.

Уже когда солнечный свет начал пробиваться через окно, в комнату вошла Белое Облако. В ее руках был бумажный пакет с небольшими жареными булочками. К тому времени он уже напечатал несколько страниц. Чэнь объяснил ей новое задание: найти в журналах стихи, переведенные Яном, и установить издателей, которые могли быть заинтересованы в публикации сборника этих стихов. К тому же он интуитивно чувствовал, что это поможет обнаружить кое-что еще, хотя и не знал что. Это был ход с дальним прицелом. Сам он вряд ли пошел бы в библиотеку, несмотря на свое чутье, но благодаря Белому Облаку это было возможно.

– Как тебе известно, мне приходится оказывать помощь следователю Юю. В любом случае это в моих силах, – объяснил ей Чэнь, – но у меня мало времени, чтобы и помогать, и работать над переводом мистера Гу. Так что твоя услуга мне очень необходима.

– Маленькая секретарша и нужна для того, чтобы выполнять все требования босса, – сказала Белое Облако, лукаво улыбаясь. – Все, что угодно. Вам не нужно объяснять. Мистер Гу не раз это подчеркивал. Так как насчет вашего обеда?

– О нем не волнуйся, – сказал Чэнь. – Он отнимет у тебя около двух часов. Лучше иди в библиотеку.

К его удивлению, в это утро не было звонков. Перевод продвигался гладко. За окном, несмотря на холодный ветер и отсутствие деревьев, неистово чирикал воробей. Чэнь забыл об обеде и вновь окунулся в роскошь и гламур города тридцатых годов. Он был «опьянен деньгами и ослеплен золотом». Возможно, такие же чувства должны будут испытывать и будущие посетители «Нового Мира».

Наконец зазвонил телефон, отвлекая его от сцены, где француженка танцевала современный танец и где ее обнаженная нога сверкала подобно снегу на красном подиуме в постмодернистском помещении дома шикумэнь. Чэнь еще какое-то время находился под впечатлением прочитанного, но быстро вернулся в реальность.

Ему позвонил Юй. Он доложил, что следствие продвигается медленно.

Это не удивило Чэня. Не в способностях Юя было быстрое раскрытие такого дела. Требовалось много времени.

– Не знаю, приведут ли к чему-нибудь опросы, – сказал Юй.

– По крайней мере, мы можем что-то разузнать про Инь.

– Это другой вопрос. Должны же соседи хоть что-то знать про нее. Все-таки она была писательницей, издала книжку о культурной революции. Иначе она просто была бы чужой в доме. _ А что известно о ее коллегах?

– Я беседовал с заведующим отделом, но ничего не смог у него выяснить. А что касается досье, которое мне передало школьное начальство, то там нет ничего, кроме пачки государственных бланков.

– Любой будет нервничать, обсуждая писательницу-диссидентку, – сказал Чэнь. – Как говорят: «Чем меньше говоришь, тем лучше. Так понятнее».

– Чтобы проверить версию с убийцей-жильцом, я хотел бы опросить некоторых из ее коллег.

– По моим предположениям, ничего нового они не скажут. Пока рано исключать какие-то версии.

В конце разговора часы пробили половину первого. Наливая в стакан соевое молоко, Чэнь думал о проекте. При этом он решил, что было бы нелишним навестить учащихся, с которыми были знакомы Инь и Ян. Чэнь взял телефон и связался с профессором Чжоу Лунсяном, который работал в том же институте, что и Инь. Чэнь однажды обращался к нему по поводу китайской классической поэзии и с тех пор поддерживал с ним связь.

Профессор Чжоу, очевидно пребывающий в одиночестве после ухода на пенсию, был рад звонку Чэня. Он углубился в тему гибели поэзии на пятнадцать минут, прежде чем Чэнь смог вернуть его к разговору об Инь. Тут же в голосе Чжоу почувствовалось раздражение.

– Она была больше чем бесстыдной лицемеркой, эта Инь Лиге. Я знаю, что не должен говорить плохо об умерших, но когда она была во главе «красных охранников», то совершенно не проявляла милосердия к другим.

– Возможно, тогда она была слишком молода.

– Это не меняет дела. Эта женщина была сущим дьяволом! Она ничего не дала близким ей людям, лишь создавала проблемы. За исключением Яна, который был хорошим ученым.

– Это весьма интересная точка зрения, профессор Чжоу, – сказал Чэнь. – Пожалуйста, расскажите мне поподробнее.

– Все просто. Если бы не ее роман, она бы не стала главным действующим лицом при заслушивании на собрании в кадровой школе, – рокотал Чжоу. – Карма. Своими действиями во время культурной революции она сама накликала на себя беду.

Эти слова были жестокими. Профессор придерживался своего мнения еще со времени, когда культурная революция была в самом разгаре. Его слова не помогли следствию, но они подтвердили то, что Инь не пользовалась популярностью даже среди коллег.

Взглянув на часы, Чэнь подумал, что не может позволить себе так много звонков. Потом ему в голову пришла иная мысль: он может попытаться подобраться к этой проблеме с другой стороны. Это будет еще одно задание для Белого Облака. Было удивительно, что она все время возникала в его в голове, как облако, которое нависает над ним, и не только при работе над переводом. В том, что он стал думать о ней, Чэнь не видел ничего предосудительного. Он может послать ее побеседовать с ближайшими коллегами Инь. Он хотел действовать по известной пословице: «Генерал, находящийся в палатке, строит планы и подсчитывает доход от битвы за тысячу километров от поля боя». Даже находясь в отпуске, он мог принести пользу расследованию.

За несколько минут до четырех Белое Облако вернулась с двумя пластиковыми коробками. Она разделась и осталась в джинсах и в кожаной куртке поверх белого свитера с глубоким вырезом. На ногах были черные блестящие туфельки на низком каблуке.

– У меня есть кое-что для вас. – Она положила одну коробку на стол.

– Ты быстро вернулась. Спасибо. Я знаю, что могу рассчитывать на тебя, Белое Облако.

– У меня есть фотокопии перевода стихов Яна. Вы можете прочесть их сами, – добавила она, все еще держа в руках другую коробку. – Я кое-что сделаю для вас на кухне.

– Что у тебя в руках?

– Сюрприз.

У него и мысли не возникло, что находится в пластиковой коробке. Она была большая и черная. Из нее исходил слабый и малопонятный звук.

Он стал читать отснятые страницы. Перевод стихов Яна был опубликован в ряде английских учебных пособий, большинство за последние несколько лет. У таких журналов был огромный тираж в Китае, где многие занимались изучением английского.

Часто, к удивлению Чэня, редакторы предваряли статьи словами, почему люди сегодня должны прочитать стихи Яна. По мнению редактора одного из журналов, это хороший способ впечатлить американцев, а по словам другого, это станет модным, особенно среди молодых влюбленных, и следует цитировать эти переведенные стихи в День святого Валентина, который уже внедрялся в Китай. Также было несколько коротких вступлений Инь о технике перевода этих стихов, что могло быть полезным для начинающих. Однако ему не удалось отыскать хоть какого-нибудь ключа к разгадке мистических аббревиатур.