Мистер убийца - Дин Кунц Страница 22

– Ничего такого.

Переключив внимание на правый глаз Марти, Гутридж сказал:

– А что касается писательства, так ты знаешь, что врачи занимались этим. Вспомним Майкла Кричтона, Робина Кука, Сомерсета Моэма…

– Сеусса.

– Что за сарказм. Когда мне нужно будет сделать тебе укол, я воспользуюсь шприцем для лошадей.

– Ты, по-моему, и так им уже пользуешься. Послушай, что я тебе скажу: быть писателем далеко не так романтично, как думают люди.

– Но ты, по крайней мере, не возишься с анализами мочи, – ответил Гутридж, откладывая в сторону офтальмоскоп.

Марти возразил:

– Когда ты только начинаешь писательствовать, вся эта свора редакторов, агентов и продюсеров относится к тебе не лучше, чем к пробе мочи.

– Но теперь ты знаменитость, – заметил Гутридж, вставляя в уши концы стетоскопа.

– До этого еще далеко, – возразил Марти. Гутридж плотно прижал к груди Марти холодный стальной диск стетоскопа.

– Хорошо, дыши глубже… задержи дыхание… теперь выдохни… еще раз. – Послушав легкие и сердце, доктор отложил стетоскоп и спросил:

– Как насчет галлюцинаций?

– Не бывает.

– Странные запахи?

– Нет.

– А вкусовые ощущения? Я имею в виду то, что, например, ты ешь мороженое, и вдруг оно кажется тебе горьким или с привкусом лука. Не бывает такого?

– Нет, ничего такого не было. Надевая на руку Марти манжету для измерения давления, Гутридж продолжал:

– Одно то, что ты попал в журнал "Пипл", уже говорит о том, что ты какая-никакая, а знаменитость: рок-певец, актер, выдающийся политик или убийца. Или, например, парень с самой большой в мире коллекцией ушной серы. И если ты не считаешь себя известным писателем, то выкладывай, кого ты убил или сколько ушной серы у тебя в коллекции.

– Откуда тебе известно о журнале "Пипл".

– Мы выписываем его для клиентов. Кладем его на журнальный столик в фойе. – Он продолжал нагнетать воздух в манжету, пока она не надулась, затем, прочитав показания на табло, продолжил:

– Последний номер пришел сегодня утром. Секретарша, показывая его мне, была явно озадачена, сказав, что ты меньше всего похож на мистера убийцу.

Марти в замешательстве спросил:

– "Мистера убийцу"?

– Ты что же, не видел свежий номер? – спросил Гутридж, снимая с Марти манжету.

– Да нет еще. Они заранее не показывают его. Это они так назвали меня в статье? Мистер убийца?

– Ну да. А что, очень мило.

– Мило? – поморщился Марти. – Не думаю, что Филипу Роту понравилось бы прозвище "Мистер-литератор" или Терри Мак-Милан – "Мисс черная сага".

– Ты ведь знаешь, что они считают любую рекламу хорошей рекламой.

– И Никсон сначала тоже думал, что реклама Уотергейта только пойдет ему на пользу.

– Мы выписываем два экземпляра журнала. Я могу дать тебе один экземпляр, когда будешь уходить.

Гутридж игриво усмехнулся:

– Знаешь, до тех пор, пока я не увидел этот журнал, я и не подозревал, какой ты опасный парень. Марти тяжело вздохнул.

– Этого я и боялся.

– Не так уж это плохо. Зная тебя, я могу себе представить, как тебе неловко. Но это не смертельно.

– Что же для меня смертельно, док? Нахмурившись, Гутридж ответил:

– Исходя из результатов сегодняшнего обследования, ты умрешь от старости. По всем внешним признакам ты абсолютно здоров.

– Но это по внешним признакам, – сказал Марти.

– Да. Поэтому мне хотелось бы, чтобы ты прошел кое-какие обследования амбулаторно, в госпитале "Хоаг".

– Я готов, – мрачно ответил Марти. Он совсем не был готов к этому.

– Не сегодня. Они откроются только завтра или, может быть, в среду.

– Что могут обнаружить эти тесты?

– Опухоли и поражения мозга. Нарушения химического состава крови. Это может быть смещение гипофиза, что, в свою очередь, давит на окружающие мозг ткани. Это и вызывает симптомы, подобные тем, которые испытываешь ты. Или что-нибудь еще. Но ты не должен сильно волноваться, потому что я твердо уверен, что тревоги напрасны. Скорее всего, у тебя просто стресс.

– Пейдж того же мнения.

– Неужели? Ты бы мог сэкономить на визите ко мне.

– Док, скажи мне правду.

– Я говорю тебе правду.

– Понимаешь, меня это очень пугает.

Гутридж с пониманием кивнул:

– Это понятно. Но, поверь, я видел гораздо более страшные и непонятные симптомы, и оказывалось, что это просто стресс.

– Психологический?

– Да, но не длительный. Ты не потеряешь рассудок, если именно это тебя беспокоит. Постарайся расслабиться, Марти. К концу недели мы будем точно знать, что с тобой.

Иногда Гутридж прибегал к убеждению и даже к успокоению, как это делал какой-нибудь светило в медицине, стоя у постели больного в костюме-тройке. Он снял с крючка на двери и протянул Марти его рубашку. Одновременно в его глазах еще раз промелькнула усмешка:

– Как тебя назвать – Мартин Стиллуотер или Мартин-убийца, когда я буду договариваться в госпитале о времени обследования?

* * *

Киллер обследует свой дом. Он полон желания побольше узнать о своей новой семье..

Он начинает с детской комнаты, так как больше всего его согревает мысль о том, что он отец. Какое-то время он стоит у двери, изучая две совершенно разные половины комнаты.

Ему интересно узнать, какая из его маленьких дочерей так деятельна и эмоциональна, что украшает стены плакатами с ослепительно красочными воздушными шарами и летящими в танце балеринами. Которая из них держит хомяка и других домашних животных в проволочных клетках и стеклянных террариумах. Он все еще держит в руке фотографию жены и девочек, но по их улыбающимся лицам невозможно разгадать их личности.

Вторая дочь, скорее всего, задумчива и любит созерцание. Она отдает предпочтение пейзажам. Ее постель аккуратно прибрана, подушки взбиты, как надо. Книги аккуратно стоят на полках, а угловой рабочий столик в полном порядке.

Открыв дверь гардероба с зеркалом внутри, он обнаруживает то же разделение. Одежда, висящая слева, сгруппирована по типу и цвету. Беспорядочно висящая одежда справа притиснута одна к другой, вкривь и вкось наброшена на вешалки и явно помята.

Он уверен, что аккуратная и серьезная девочка – младшая, так как слева висят джинсы и платья меньшего размера. Он подносит к глазам фотографию и внимательно изучает ее. Это маленькая фея. Такая очаровашка. Но он все еще не знает, кто из них Шарлотта, а кто Эмили.