Роковой выбор - Питер Джеймс Страница 21

– Вы хорошо знаете Кармайклов? – наконец спросил Джон и взял с подноса еще шампанского.

– Мы знаем друг друга давно, – вежливо, но отстраненно ответил мужчина. Его глаза обежали зал, будто он искал себе более интересную компанию.

– А-а. – Джон подавил желание ополовинить бокал и сделал маленький глоток. Он знал, что ему необходимо выяснить, чем занимается этот человек, но он не мог привлечь его внимание.

После автомобильного происшествия Джон словно отупел: следующая фраза диалога никак не придумывалась. Джон оглянулся вокруг в поисках Сьюзен.

– А вы сами? – все так же отстраненно произнес незнакомец. – Вы хорошо знаете Уолтера и Шарлотту?

– Э… нет. Моя жена работает в издательстве… она редактировала книгу… история Востока. И поэтому мы… нас пригласили.

Незнакомец склонил голову и сказал с вежливой улыбкой:

– Очень приятно было с вами познакомиться. А теперь, если вы меня извините, мне нужно разыскать кое-каких знакомых – до того, как все сядут за стол.

Мужчина с седыми висками скрылся в толпе, а Джон выругался. Где же, черт возьми, Сьюзен?

Он огляделся, но не увидел ее. Тогда он попробовал проникнуть в гущу толпы, но путь ему преградила непроницаемая стена беседующих друг с другом людей. Пару минут он простоял возле троих мужчин, обсуждающих цены на акции, но ему не удалось привлечь к себе их внимание, и он двинулся дальше.

В стороне Джон заметил группу людей, которые читали что-то вывешенное на стене. Он подошел ближе и увидел, что это схема размещения гостей за столом. Маневрируя, он подобрался поближе к схеме и отыскал свое место и место Сьюзен. Их посадили за разные столы, и Джон был рад этому: так у них повышались шансы завязать с кем-либо знакомство.

Его стол был помечен как номер четвертый. Слева от Джона будет сидеть леди Траутон, справа – мистер Э. Сароцини. Ни то ни другое имя Джону ничего не говорило. Он уже собрался продолжить искать Сьюзен, когда раздались три удара гонга и громкий голос объявил, что ужин подан.

Четвертый стол располагался в дальнем конце зала. Леди Траутон уже сидела на своем месте. Это была старуха в очках с затемненными стеклами. На приветствие Джона она не ответила. «Не слишком хорошее начало», – подумал Джон. Он взглянул на пустующее место справа и понадеялся, что его сосед, кем бы он ни был, составит ему более приятную компанию.

Он взял со стола меню и получил кивок от сидящего напротив тучного господина, ведущего оживленную беседу со своей соседкой – женщиной с волосами цвета стали. В меню было представлено несколько сортов хорошего вина и детально описаны шесть главных блюд, список которых оканчивался острой послеобеденной закуской под названием «Ангельские всадники». Речи в программе банкета не значились, а там, где обычно указывают, по какому поводу был организован данный обед, было золотыми буквами напечатано: «Обед, устроенный мистером и миссис Уолтер Томас Кармайкл».

Джон положил меню обратно на стол. Краем глаза он заметил, что место справа уже занято, повернулся, чтобы поприветствовать нового соседа, и немедленно спрятал свое разочарование за улыбкой.

– Итак, мы снова встретились, – сказал мистер Сароцини и взглянул на лежащую на столе карточку с именем Джона. – Мистер Картер. Очень приятно.

Формула вежливости была произнесена.

Джон улыбнулся и леди Траутон, но та не ответила. Он попытался представиться, но дама отнеслась к нему с подозрением.

– Вы знакомый Уолтера и Шарлотты? – с пренебрежением спросила она.

– Нет, – ответил он. – А вы?

Официанты поставили на стол большое блюдо с копченой семгой, искусно разложенной вокруг муссового озера. Рука в перчатке налила в бокал Джона белого вина. Появилась корзина с роллами, от которых леди Траутон отказалась взмахом руки. Затем она повернулась к Джону.

– Расскажите мне, – сказала она, – о ваших взглядах на безработицу.

Джон, не ожидавший вопроса, задумался, разворачивая маленький брикетик масла.

– Она будет возрастать, – сказал он. – Технический прогресс…

Жестом она заставила его замолчать:

– Простите, но я не собираюсь одновременно есть и говорить.

Джон положил в рот семги и запил ее белым вином «Батард Монтраше» урожая 1982 года, как было указано в меню. Затем покосился на мистера Сароцини, который к еде еще не притронулся.

Не глядя на Джона, тот спросил:

– Вы пришли один или с женой?

Джон отыскал глазами стол, за которым сидела Сьюзен, и показал на нее мистеру Сароцини.

– Весьма красивая молодая леди, – сказал мистер Сароцини.

– Спасибо.

– Как долго вы женаты?

– Семь лет.

Их снова разделил занавес молчания. Через некоторое время, которое Джон употребил на жевание, он спросил:

– А вы? Вы женаты?

Мистер Сароцини ответил медленным кивком:

– Да.

– Ваша жена сегодня здесь?

В глазах мистера Сароцини промелькнула грусть. Он сказал:

– К сожалению, нет.

Джон рассудил, что мистер Сароцини не хочет говорить о своей жене. Наверное, они в разводе или она больна. Джону стало жаль его.

– У вас есть дети?

Мистер Сароцини отломил кусочек ролла и тщательно намазал его маслом. Его руки с длинными элегантными пальцами чуть дрожали. Казалось, они принадлежат более старому человеку.

– Нет. У нас нет детей. – Его глаза затуманились. – А вас Бог благословил ими?

– Нет. Более того, я не уверен, благословение ли это или проклятие!

Мистер Сароцини никак не отреагировал. Испытывая неловкость, Джон поднял бокал с вином и поднес его к губам, но обнаружил, что тот пуст, и поставил бокал на место. Он и не подозревал, что пьет так быстро.

Он посмотрел в сторону леди Траутон, которая занималась тем, что нарезала семгу маленькими ровными квадратиками.

– Во всем виноваты цветные, – вдруг заявила она.

Джону стало любопытно, с кем это она говорит, но тут он вдруг понял, что она обращается к нему.

– Простите?

– Не надо было разрешать им водить наши автобусы в пятидесятых. А теперь они все заполонили. Поглядите только, что Маунтбаттен ^[6] наобещал Индии. Сейчас ни одной газеты у белого купить нельзя.

Джон подумал, с одной ли они планеты с этой старухой. Знание о том, что с одной, вселяло тревогу.

Мистер Сароцини был поглощен беседой со своим соседом справа. Джон в молчании ел рыбу, а леди Траутон продолжала нарезать свою квадратиками, лишь время от времени кладя какой-нибудь кусочек в рот.