На острие ножа - Стивен Дж. Кеннел Страница 20

Дорожные работы прямо у входа явно не способствовали процветанию ресторана «Мама касита». Рокки Чакон открыл свое заведение на бойком месте. По идее, около девяти утра ресторанчик должен был быть полон. Я обвел глазами зал и не увидел ни одного посетителя.

— Где мамаша? — спросил Алонсо у одинокой официантки-мексиканки.

— Она не приходить утро. Может, полдень, — на ломаном английском ответила девушка.

— Рокки здесь?

Официантка кивнула и пошла звать хозяина. Через минуту из подсобки вышел Рокки.

— Когда вы оставите нас в покое? — спросил он, подходя. — Ваш экскаватор нас просто убивает! — В нем закипал гнев. — Прикажите убрать его отсюда! К нам никто не приходит. Сами взгляните! Никто не хочет ходить в ресторан, рядом с которым ведутся дорожные работы, есть в шуме и пыли!

— Да, сэр, понимаю, дорожные работы причиняют неудобства. К сожалению, вы обратились не по тому адресу, — вежливо ответил Алонсо. — Вам нужно написать прошение в отдел по благоустройству улиц. С другой стороны, я охотно выслушаю ваши жалобы и предложения. Почему бы нам с вами не выпить по чашечке кофе? Поговорим — глядишь, я и придумаю, как вам помочь.

— Во-первых, я не намерен давать взятку за то, чтобы прекратили дорожные работы, которые здесь вообще не нужны! — с жаром вскричал Рокки. — На Флауэр и так все было в порядке. А рабочие, которые там сидят, вообще ничего не делают! Ездят туда-сюда, пылят, шумят. Думаете, я не понимаю, в чем дело? Я же не идиот!

Мне стало тревожно за Рокки. Как и Алонсо, я понимал: терпение бывшего боксера на исходе. Полиция изводит его несколько недель подряд, и ему все это чертовски надоело.

— Я знаю, кто вы, — продолжал Рокки. — Кстати, я уже подал на вас жалобу. Ведь это вы регулярно отправляете на штрафстоянку машины моих помощников из избирательного штаба! В чем дело?

— Сэр, меня до глубины души возмущают ваши намеки на то, что я якобы специально извожу вас или хочу получить взятку, чтобы прекратить здесь дорожные работы. — Алонсо подмигнул мне и кивнул, приказывая начинать. — Давайте лучше присядем и спокойно потолкуем. Вы объясните, чем я могу вам помочь, — лицемерно продолжал он.

Как только они оба сели за столик, я отправился искать огнетушители. Вышел на кухню. Три работавших там мексиканца смерили меня настороженными взглядами.

— Donde esta los extintores? — спросил я. — Где огнетушители?

Повар ткнул пальцем в противоположную стену, где я увидел большой красный баллон, висящий рядом с холодильником. Я подошел к нему и осмотрел наклейку. Огнетушитель купили всего месяц назад. Я сорвал наклейку и заменил ее просроченной, которую дал мне Алонсо. Повар видел, чем я занимаюсь.

— Вы только что заменили наклейку! — на безупречном английском сказал он.

Сделав вид, что не слышу, я пошел дальше. То же самое я проделал со вторым красным баллоном. То, чем я занимался, мне ужасно не нравилось, но отказаться я не мог. Не имел права поставить под угрозу всю операцию. Я обязан был подчиняться приказам Алонсо. Оставалось надеяться, что скоро я наберу достаточно сведений, чтобы навсегда положить конец коррупции в Хейвен-Парке и одновременно сохранить жизнь Рокки Чакону.

Я нашел еще четыре огнетушителя и поменял наклейки на всех. Потом втащил все шесть штук в общий зал. Проходя мимо Рокки, по его мимике и жестам я понял: он вот-вот взорвется. В ходе разговора он размахивал руками как бешеный.

— Значит, скоро вообще перекроют участок улицы до перекрестка с Сорок восьмой? Как же посетители вообще попадут ко мне в ресторан?! — кричал он.

— Разумеется, это будет трудновато, — ответил Алонсо. — Однако даю вам слово: мы постараемся закончить работы как можно скорее. — Уголок его прямого, как линейка, рта дернулся в подобии улыбки. Алонсо обожал такие сцены.

— Когда же это будет, мать вашу так и растак? — сухо спросил Рокки. — Через год, что ли?

— Я всего лишь рядовой сотрудник полиции. По вопросам окончания работ обращайтесь в отдел благоустройства улиц. Кстати, мистер Чакон, советую выбирать выражения. Мне не нравится, когда при мне сквернословят.

— А мне не нравится, когда мне врут в лицо!

Я с грохотом поставил огнетушители на соседний столик.

— Что-то не так? — спросил Алонсо, глядя на шесть просроченных огнетушителей и притворно хмурясь.

— Да. Все шесть просрочены. — Я покачал головой.

— М-да, мистер Чакон, это серьезно. Видимо, придется вас закрыть. Представляете, что будет, если, скажем, на вашей кухне вспыхнет пожар, а огнетушители не сработают? Посетители задохнутся в дыму!

— Да ведь они все новехонькие! — заорал Рокки и, отшвырнув стул, вскочил.

Алонсо тут же поднялся со своего места.

— Вы под любым предлогом пытаетесь нас закрыть! Все время врете, мать вашу! — кричал Рокки.

— Это называется «словесное оскорбление», — сказал Алонсо. — Сядьте, иначе я вас арестую!

Рокки не двинулся с места.

Я увидел, что в глазах у Алонсо заплясали злобные огоньки. Он терпеть не мог, когда ему противоречили.

Вдруг мой напарник применил очень подлый прием. Не сходя с места, он ударил маленького мексиканского боксера правой в лоб. Голова Рокки дернулась назад, и он тяжело опустился на стул. И все-таки бывший боксер прекрасно держал удар. Долго он на месте не просидел. Он одним прыжком оказался на ногах и встал в стойку.

Алонсо снял с пояса дубинку и вразвалочку двинулся на Рокки. В его глазках горел убийственный огонь. Мой напарник собирался избить Рокки до полусмерти, нанося ему удары дубинкой по болевым точкам.

Мне нужно было действовать быстро. Я обхватил Рокки сзади, оторвал от пола и тут же швырнул плашмя. Поскольку он упал, все должно было закончиться, но Алонсо тут же набросился на него, ревя от ярости, и принялся колотить дубинкой. От таких ударов бывает разрыв селезенки.

Я выхватил из заднего кармана свою мини-биту и замахнулся, метя Алонсо в башку за левым ухом. Я попал точно куда надо, но череп у сержанта Белла оказался на удивление крепким, он только отмахнулся, помотал головой и изумленно воззрился на меня:

— Ты чего, придурок?

— Извини. Промахнулся! Я в него метил.

Тем временем в зал из кухни вбежали подавальщик и два повара. Оба повара размахивали серьезными с виду обвалочными ножами. Мы стояли на грани межрасового столкновения.

— Алонсо! — закричал я, показывая на кухонную обслугу.

Он хладнокровно вытащил пистолет и прицелился в поваров и подавальщика. Все трое замерли на месте. Тем временем я быстренько надел на Рокки наручники и вздернул его на ноги. Бедняга стонал от боли, но сознания не потерял.

Несмотря на то что Алонсо приходилось держать на мушке троих служащих ресторана, ему не терпелось закончить начатое дело. Держа револьвер в одной руке, а дубинку в другой, он повернулся к закованному в наручники боксеру. Я ждал нападения и приготовился заранее. Никак нельзя было позволить Алонсо избивать скованного беззащитного человека. Но вмешиваться не пришлось. Алонсо заколебался. Видимо, сработал инстинкт самосохранения, отточенный за долгие годы шантажа и обмана. Алонсо был не дурак и прекрасно понимал, что трое работников кухни дадут в суде показания против него. И не важно, легально они находятся в Соединенных Штатах или нет. Независимые свидетели способны доставить массу неприятностей, особенно если их предварительно подвергнут испытанию на детекторе лжи. Он сам испортил себе удовольствие, потому что вышел из себя раньше времени. Судя по кислому выражению его физиономии, все закончилось. Правда, не для меня. Я понимал: Алонсо постарается свалить свою неудачу на стажера.