Зимняя вода - Сюзанна Янссон Страница 2

Через двадцать минут он свернул на грунтовую дорогу, ведущую к детскому саду. Здание располагалось у самого моря. После того, как улеглась первоначальная тревога по поводу всех возможных опасностей, ему не раз приходило в голову, что это, должно быть, самый красивый детский сад в Швеции. Бесконечность, вечность, в которой день за днем растут дети, — все это должно сделать из них хороших людей, думалось ему, хотя он и знал, что все гораздо сложнее.

Дети сидели вокруг костра и жарили сосиски. Мартин припарковал автомобиль и поискал глазами сына, наконец увидел светлые вихры и синий комбинезон. Адам не заметил машину отца, и какое-то время Мартин просто сидел и наблюдал за мальчиком. Сейчас Адам жил в собственном мире, в том самом, где он оказывался, когда родителей не было рядом. Зрелище поразительное, но в то же время Мартину стало немного не по себе от того, что сын оставался самим собой даже в их отсутствие. Вот он запихнул в рот остатки сосиски. Воспитательница протянула ему салфетку, и он принялся вытирать лицо.

Эти милые пухлые губки. Мягкие круглые щечки. Большие глаза, открытые навстречу всему, пока не заметят, что что-то не так. Обычно это касалось Мулле: его забыли дома, или не могли принести сию же минуту, или сам Мулле что-нибудь натворил, обидел другую куклу или плюшевого мишку и не попросил прощения — все печали и радости в жизни так или иначе были связаны с этим тряпичным человечком.

Мартин отодвинул сиденье назад и снял с себя плотное термобелье, которое надевал для дайвинга. Натянул джинсы и свитер, вышел из машины. Когда он захлопнул дверцу, Адам поднял глаза.

— Папа!

Мальчик вскочил и побежал навстречу отцу с распростертыми объятьями.

— Привет, сынок! — Мартин присел на корточки.

Он долго сидел, обнимая Адама, вдыхая резкий запах сосисок и ощущая, как тревога растворяется и уходит.

— Прыгай в машину, а я схожу за твоими вещами и скажу, что ты завтра не придешь.

Когда они выехали на шоссе, уже начало смеркаться. Адам сидел рядом с Мартином в своем детском кресле, установленном против хода движения, и пытался смастерить бумажный самолетик. На мобильный пришла эсэмэска. От Александры.

Купишь попкорн?, а следом большое сердечко.

Мартин улыбнулся и послал ей смайлик-поцелуй в ответ.

Местный магазинчик располагался прямо у дороги, туда заходили в основном жители Хенона, которые не хотели толкаться в большом супермаркете в поселке. Тут можно было купить все необходимые товары на каждый день, а еще в углу стояло несколько столиков и кофейный аппарат.

При желании там всегда можно было обменяться с кем-нибудь парой слов. Народ обсуждал ставки на конных скачках и результаты футбольных матчей. Обычно Адам сидел за одним из столиков и ждал, пока родители купят все необходимое. Иногда какая-нибудь добрая тетя угощала его леденцом на палочке или карамелькой.

— Подожди тут, я скоро, — сказал Мартин, и Адам, не отвечая, тут же побежал и сел на привычное место, на один из плетеных стульев. Мартин быстро взял, что нужно, и направился к кассе.

Стоя в очереди, он бросил взгляд на Адама и увидел, что тот держит на руках Лизу, крошечного пекинеса, которого они часто встречали здесь вместе с его пожилой хозяйкой. Мартин улыбнулся и тихо вздохнул. Он знал, что теперь ждет его на выходных. Все три дня Адам будет говорить о Лизе. Какая у нее мягкая шерстка и как с ней весело играть. Может, им тоже такую завести? Когда уже они заведут собаку? Когда ему исполнится четыре или пять? А ему разрешат самому выбрать кличку?

Расплатившись, Мартин обнаружил, что Лиза исчезла, а вместо нее Адам держит в руках коробочку с леденцами.

— Смотри! — радостно закричал мальчик, гремя коробочкой.

Позади него сидел тучный мужчина лет шестидесяти в спортивном костюме. Мартин его раньше не видел. Мужчина облокотился на палку, подмигнул и произнес хриплым голосом:

— Как-никак, скоро суббота.

* * *

Когда Мартин с Адамом вошли в дом, Александра сидела на кухонном диване, держа на руках Нелли, и просматривала почту. Предвечерние сумерки разбавлял свет бра и двух стеариновых свечей, по радио передавали новости, на кухне пахло пармезаном. На плите стояла кастрюля с ризотто.

— Это ты…? — удивленно спросил Мартин.

— А что ты так удивляешься? — в шутку оскорбилась Александра.

Мартин снял куртку и повесил в прихожей, а Адам сразу побежал к маме, обнял ее и продемонстрировал бумажный самолетик и коробочку с леденцами.

— Мы же договорились, — сказала Александра, у которой было столько принципов в вопросах воспитания, что Мартину просто не хватало сил всем им следовать.

— Это меня дядя угостил.

— Но сладости разрешается есть только по субботам.

— А когда суббота?

— Не завтра, а после завтрашнего дня.

— Ну, тогда они уже закончатся, — гордо заявил Адам. Потом нахмурился и посмотрел на сестру, уснувшую у материнской груди с молочной пленочкой на тонких губах.

— Нелли спит, — констатировал Адам, поглаживая малышку по щеке.

— Ты прав, — прошептала Александра. — Давай не будем ее будить.

Она встала и переложила дочку в старую колыбельку, стоявшую в дальнем углу кухни. В ней спал еще отец Мартина, а потом и сам Мартин.

Вернувшись к Адаму, Александра посадила его к себе на колени. Мартин наклонился и поцеловал ее в губы.

— Как все прошло? — спросила Александра.

По ее голосу Мартин понял, что она напугана. Он подошел к холодильнику.

— Пиво будешь?

— С удовольствием, — ответила Александра. — По телевизору сказали, что кормящим пиво очень полезно.

— Правда? — удивился Мартин.

— Ну, вообще-то, я могла что-то перепутать, — сказала Александра с невинным видом.

Мартин налил два бокала пенистого портера, один поставил на стол перед женой, а сам сел со вторым напротив. Он посмотрел в окно, на малиновый закат, постепенно заливающий небо. Несмотря на шутливый тон Александры, он чувствовал, с каким напряжением она ждет от него ответа.

— Там все хорошо, — сказал он. — Ничего неожиданного.

Он провел рукой по темным жестким волосам, потом по бороде и наконец задумчиво почесал подбородок. Потом покачал головой.

— Думаю, нам больше не о чем волноваться, — произнес он твердо, как будто принял решение, что отныне будет так. — Я правда думаю, что все позади.

Александра подняла бокал и отхлебнула немного пива.

— Будем надеяться, — сказала она. — Будем надеяться.

Ааадам! Аааадам!

Мартин медленно пробуждался ото сна. Протяжные цепочки звуков, образующие имя сына, раз за разом тянулись сквозь сознание. Наконец Мартин окончательно проснулся.