Очевидец - Анна Богстам Страница 2

Харриет сворачивает на улицу рядом с Ратушей и паркует свой «Сааб» возле пиццерии напротив полицейского участка в Ландскруне. Красивые фасады домов постройки конца XIX – начала XX века из датского красного кирпича, троллейбусы, которых больше нет нигде в Швеции, всё это всегда вызывало у неё ощущение экзотики.

Харриет опускает солнцезащитный козырёк и смотрит на себя в зеркало. Коричневые локоны запутались, а кончик носа порозовел от ветра. Ей бы хотелось, чтоб на неё смотрело в зеркале лицо с бóльшим ощущением солидности, но тут уж ничем не помочь. Ей скоро 29 лет, а на щеках по-прежнему подростковый пушок, как, впрочем, и на ногах.

Звучит сигнал полученного сообщения, и Харриет набрасывается на мобильный. Это от Лизы.

Добро пожаловать к нам на юг, Харри, успехов на новой работе, скрещиваю пальцы на твою удачу, потому что среди полицейских полно настоящих ханков, они же мачо. Позвони, как только сможешь.

Харриет хихикает. В Лизином представлении полицейский – это крутой парень с татуировками по самые плечи, который всегда ест гамбургеры и без колебаний применяет наручники, в том числе и вне работы. What’s not to love ^[1], как сказала бы Лиза. Надо не забыть позвонить ей до возвращения в Лервикен, где мобильный опять попадёт в тень радиомачты и потеряет сеть. А пока можно послать сообщение.

Спасибо, ты думаешь, они играют в униформе в флорбол или что они будут играть в этот хоккей с мячом в зале голыми до пояса?

Она знает, что Лиза расхохочется, когда прочтёт. Харриет поправляет джинсы и выбирается из машины. А теперь за дело.

Никакого звонка у больших застеклённых дверей полиции не обнаружилось. Дрожащей рукой Харриет набирает номер Маргареты. После первого же гудка слышится резкий голос:

– Спущусь сию минуту и открою тебе.

Через несколько секунд сквозь стекло видно женщину среднего возраста в чёрном. Она выглядела совсем не так, как представляла себе Харриет. Ей-то виделся образ блондинки атлетического телосложения. Маргарета же оказалась высокой, худой, со стрижкой каре. Совершенно не того типа женщина, которая могла бы купить упаковку из двух мазаринер: одну тарталетку съесть сразу, а вторую отложить на потом, чтоб насладиться их вкусом. Харриет показалось, что она слышит шуршание упаковки от мазаринер-пирожных, которая, как она точно знает, лежит спрятанная в её сумке после вчерашней дороги в поезде. Маргарета крепко пожимает ей руку, и Харриет отмечает её ухоженные, хотя и не накрашенные ногти. Она быстро отдёргивает руку в надежде, что Маргарета не заметит облупившийся светло-розовый лак на её ногтях. Лак давно пора было снять, но у Эушена в доме не нашлось ацетона.

– Хорошо, что ты смогла прийти так сразу. После реорганизации кругом царит хаос, вот так и получается. Придётся привыкнуть, – быстро говорит Маргарета, шагая впереди Харриет по тёмному коридору от ресепшн в глубь здания. – Лена, которая обычно сидит тут на ресепшне, поможет тебе завтра оформить пропуск и всё такое, – продолжает она, когда они проходят мимо её рабочего места. – Но ты можешь ей и напомнить. Она из тех, кто делает ошибки, когда думает.

Харриет не успевает ответить, но отмечает, что экран компьютера у Лены весь облеплен разноцветными стикерами.

– Дежурному поступил звонок – вчера вечером был обнаружен труп, я хочу, чтобы ты присоединилась к расследованию с самого начала, – продолжает Маргарета, не сводя глаз с Харриет. – Людей не хватает, и то, чем раньше занимались в Мальмё, перебросили на нас. Случись что-то, мы должны быть готовы. Даже в выходные. Я позвонила ещё одному полицейскому, но он сможет подъехать только после ланча.

Они входят в комнату отдыха, где стоят столики из светлой берёзы и диваны с пёстро-лиловой обивкой образца 1990-х годов. Маргарета быстро достаёт бумажный стаканчик, протягивает второй Харриет, продолжая говорить о новой системе организации полиции. Кофемашина шумит так громко, что Харриет почти не слышит слов Маргареты.

– А ты кто по образованию и кем работала? – спрашивает она, когда аппарат затихает. – Я не участвовала в отборе кандидатов, так что сама рассказывай.

– Я по образованию соционом, социальный работник. Занималась молодёжью, семьями в трудных ситуациях, потом множественными преступлениями, – быстро отвечает Харриет, одёргивая футболку, которая задралась под курткой «бомбер». Может, надо рассказать, что она изучала и юриспруденцию, а её папа – профессор гражданского права и имеет некоторое отношение к правовым органам? Это могло бы прозвучать солидно.

Маргарета делает глоток кофе. Когда она пьёт, морщинки вокруг её рта становятся похожими на паучьи лапки.

– Я имела в виду твоё прошлое в области следственной работы, в университете не учат раскрытию уголовных преступлений. Ты раньше участвовала в расследовании убийств?

Харриет крутит в руке стаканчик.

– Нет, но я работала следователем почти три года, – выжимает она из себя в конце концов.

И я смелая, наблюдательная и хороший аналитик, хочется ей добавить, потому что именно так говорил ей предыдущий начальник. А это намного важнее юриспруденции.

Мимика Маргареты не выдаёт её чувств.

– Пойдём в мой кабинет. Твой ещё не готов. Мы отведём отдельную комнату для следствия, если Мальмё не заберёт это дело себе, но думаю, что вряд ли. Все их ресурсы уходят на расследование перестрелок, – говорит она и идёт впереди Харриет дальше по коридору в сторону единственной двери, за которой виден свет.

Комната просторная. Письменный стол, две книжные полки, заполненные папками, кресло и диван. Над диваном висит картина с изображением цитадели в Ландскруне. Маргарета садится за письменный стол и кивает Харриет на стул, стоящий напротив.

– Мы ещё поговорим во время ланча, если успеем, я не сторонница пустой болтовни. Ввожу тебя сразу в курс дела, – продолжает она, включает компьютер и добавляет: – Я не думала, что ты окажешься такой молоденькой.

Харриет закидывает ногу на ногу и опирается на подлокотник. Ей трудно найти позу, которая было бы удобной на этом жёстком стуле для посетителей.

– Труп женщины был обнаружен вчера вечером возле одной из усадеб недалеко от Ландскруны. Позвонила женщина из службы ухода на дому. Ей никто не открыл, когда она позвонила у двери, а когда она увидела, что еду со вчерашнего дня никто не забрал и пакет по-прежнему висит на дверной ручке, то забеспокоилась и пошла вокруг дома искать хозяев. Тело хозяйки лежало в пустом хлеву, и, судя по всему, смерть наступила в результате избиения. Сейчас там работает судебно-медицинская экспертиза и криминалисты. Я позвонила им и спросила, можем ли мы приехать.

Харриет откашлялась. Они с Маргаретой познакомились всего десять минут назад, а её уже бросили в самую гущу раскрытия убийства.