Мертвый месяц - Лада Кутузова Страница 2

Дед погрузился в себя: видимо, вспоминал.

– Точно! Тридцать первое октября было! Я протокол, когда подписывал, запомнил. А тогда ночь уж на дворе, я спать ложился. Вдруг слышу – стук в дверь. Открыл, а их двое на крыльце, почти без сознания.

Он оживился:

– Я их еле в избу заволок и побежал к Зинке-то, чтобы она скорую вызвала. У ей тогда еще аппарат работал. А сам обратно, этих в чувство приводить.

– А что с ними было? – заинтересовалась Нина.

– Так ничего, – дед развел руками. – Пришли в себя в больнице, все путем. А вот четверым меньше повезло. Их на старом кладбище нашли, мертвыми.

Воцарилась тишина.

– А что с теми произошло? – спросил Никита. Его пробил рассказ деда.

– Ничего, – кратко повторил тот. – Следствие ничего не установило. Сказали, что остановка сердца.

– У всех четверых? – недоверчиво протянула Нина.

– За что купил, за то и продаю, – отрезал дед.

Ребята переглянулись.

– А спасенные что-то говорили?

Дед помотал головой:

– Так без сознания были. А в больнице я их не навещал. Кто меня к ним пустит? Я ж не сродственник чей-то.

– А когда писатель приезжал, он что-то сказал? – Нину тоже зацепила эта загадка.

– Сказал, что в книге все написано. Если до отъезда прочтете, расскажите, что у них тогда произошло. А то я всю голову сломал.

Нина кивнула:

– Я быстро читаю. Завтра зайду.

Друзья, наконец, покинули дом Николая Дмитриевича. Нина сразу же залезла в книгу:

– Кажется, триллер, судя по аннотации. Причем с хоррором.

– Будешь читать? – Никита не сомневался в ответе.

– Так, загляну.

Ага, заглянет она. Полистает книгу, а потом окажется, что все прочитала. С пятого класса они вместе, но никто так и не понял, как Нине это удается. Но она во всем такая. Училась на одни пятерки, закончила лицей с медалью и с золотым значком ГТО. Да еще и поступила в один из самых крутых вузов для студентов с квадратной головой. Хотя Никитин вуз тоже находится в пятерке топовых институтов. Но все равно, Нина – это супермозг, никому за ней не угнаться.

Они вошли в дом Никитиной прабабушки. Дом уже прогрелся. Ребята, как приехали, первым делом затопили печь, благо в поленнице имелись дрова. Никита даже специально скачал себе гайд – учебное видео, потому как детских воспоминаний не хватало. Но все равно, инициативу перетянула Нина. Не было, наверное, ничего в этой жизни, о чем она бы не имела представление. Она едва не отправила Костю на крышу – чистить дымоход, но им повезло, печь подымила совсем немного, так что никому рисковать не пришлось.

– Так, – скомандовала Нина, – Вы двое на колонку за водой.

– Зачем? – удивился Никита. – Мы же с собой привезли.

Нина посмотрела на него, как на тяжелобольного.

– А уборку делать не надо? Вы собираетесь в грязи жить?

Никита чуть не застонал. И стоило из дома уезжать, чтобы и здесь столкнуться с нравоучениями? Но спорить смысла не было: Нина вручила им ведра.

Колонка работала. Никита дернул за ручку, и полилась вода, ледяная. Он не удержался и брызнул на друга, после чего пришлось прерваться и срочно убегать. Вернулись разгоряченные, но Нина велела ставить ведра на печь и тут же дала охапку половиков, мол, идите выбивайте. Костя расстелил дорожки на снегу, а Никита принялся стучать по ним хлопалкой, поднялась пыль. Вскоре снег вокруг посерел, а друзья расчихались.

– Вот так люди все портят, – философски заметил Костя. – «Серый снег, бурый лед на потрескавшейся земле», – переиначил он известную песню.

– Да ладно, – не согласился Никита, – пыль и без людей образуется.

– Но больше всего от человеческой кожи. Прикинь, мы дышим кожей твоей умершей прабабки. Заразимся через нее, состаримся и умрем!

Они рассмеялись.

…Нина, сколько себя помнила, всегда любила чистоту и порядок. И с других требовала. Дома за родителями все поправляла, здесь тоже взялась наводить порядок. Пока Никита с Костей ходили на колонку, Нина боролась с пауками. Залезла на табуретку и веником сгребла паутину с потолка, затем подмела пол. А тут как раз вернулись запыхавшиеся ребята.

– Ладно, – смилостивилась она, посмотрев на них, – полы мыть не будем.

Никита выдохнул. Нина приподняла брови: ну надо же – устал. И когда только успел? Небось, бесились с Костей, потому и раскраснелись оба и дышат тяжело.

Никита достал из рюкзака небольшую искусственную тыкву и водрузил ее на подоконник:

– Красиво смотрится.

– А скажи, тыква, – начал дурачиться Костя, – откуда у тебя такие большие глазки? И такой огромный рот с острыми зубами?

Он помолчал мгновение и продолжил, состроив злобную рожу:

– Их нарисовал художник, чтобы ровно в полночь с тридцать первого октября на первое ноября, в веселый праздник Хэллоуин, я вас всех сожрала.

Костя для наглядности пощелкал зубами.

– Молодец, – похвалила Нина и всунула в тыкву зажженную свечу.

Она расставила фигурки, купленные в магазине комнатного интерьера по полкам: мумию, ведьмочку, еще пару тыковок.

– Интересно, а почему у деревни такое интересное название: Моркина гора? – спросила Нина.

– Вообще-то, это село, – поправил Никита. – Тут раньше церковь была.

– Ну и? – не понял Костя.

– Так если в деревне имелась церковь, то она автоматически (деревня, а не церковь) становилась селом, – Нина не удержалась и подтвердила статус всезнайки.

– А Моркина – это от слова «мор», – продолжил Никита. – Тут когда-то моровое поветрие было. Говорят, что и гора – это типа кургана, куда людей хоронили.

– А почему не в могилы? – уточнил Костя.

– Так некому было. Живых мало осталось. Тела побросали в кучу, потом сожгли и забросали землей.

– Это что? Деревня на месте кладбища построена? – Костя перешел на зловещий шепот. – Вот в полночь-то покойнички ка-а-ак вылезут из могил, ка-а-ак придут к нам в домик. «Пустите нас переночевать. А то так жрать хочется, что сил терпеть нет», – под конец он перешел на бас.

– Не думаю, – ответил Никита. – Кладбище за деревней. И вообще нам пора Даню встречать. У него автобус через полчаса приезжает.

– Он один будет? Или с кем-то? – Нина наконец задала мучивший ее с утра вопрос.

Никита и Костя переглянулись, Нина все поняла без слов.