Исчезнувший мир - Том Светерлич Страница 19

Путешествия во времени пробуждали похожие страхи. Я побывала в НеБыТи уже семь раз, но так и не привыкла к ужасу очутиться в будущем, стать щепкой реальности, проткнувшей мембрану сна. Все связанное с СУ ВМФ казалось похожим на сон, начиная с того первого мгновения на «баклане», когда я вместе с тренировочным классом испытала невесомость. Когда мы были в Черной долине, инструктора объясняли нам загадки Глубин времени, почему невозможно отправиться в прошлое, не считая редких случаев, называемых узлами пространства-времени и замкнутыми времениподобными кривыми, и почему можем попасть в будущее, но только в вероятное будущее.

Реально лишь настоящее, лишь настоящее – это «твердая земля». Нас предупреждали, что пока мы живем в НеБыТи, там, на «твердой земле», время не движется, и все же НеБыТь не существует в реальности, в объективном смысле. Нам объясняли, что мы воздействуем на НеБыТь уже даже тем, что наблюдаем ее, что она неуловимо воздействует на наши души, но с той же неумолимостью, как высокая гравитация искажает свет. Этот эффект называется фокусировкой. Странное чувство. Инструктор говорил, что НеБыТь – это как сон внутри сна. Однажды он спросил нас: «Что случится, если вы встретите кого-то в будущем и привезете его с собой на „твердую землю“? Что случится, если этот человек уже существует в настоящем?» В аудиторию вошел другой человек, точная копия инструктора, его отражение. «Тогда вы получите то, что мы называем дублем», – ответил двойник.

* * *

Я проснулась в больничной палате.

– Какой сейчас год? – спросила я медсестру, вошедшую, чтобы взять кровь на анализ.

– Две тысячи пятнадцатый.

– Сентябрь?

– Вы же не могли так долго проспать. Да, пока еще сентябрь.

Анализ плотности костной ткани, проверка зрения, МРТ. Физиотерапия для восстановления после трех месяцев, проведенных в невесомости, но я быстро учусь, а мое тело приспосабливается к новым движениям. Рутинные процедуры, чтобы справиться с эффектами гравитации, не похожи на те, что последовали за ампутацией ноги, когда за много часов работы с физиотерапевтами я научилась обходиться без отсутствующей ноги. На «Сизой голубке» я серьезно потеряла в весе, точно не знаю сколько, но лицо осунулось, стали видны ребра, я будто уменьшилась в зеркале. Но зверский аппетит – ежедневные протеиновые коктейли, иногда и дважды в день – помог даже превысить рекомендованную норму калорий. Ведь три предыдущих месяца я питалась лишь протеиновыми плитками, русскими витаминными палочками и фруктовой пастой из тюбиков. Нужно набрать вес, чтобы выдержать обратный путь.

На пятый день в дверь тихо постучали. Я подумала, что это кто-то из больничного персонала для очередного анализа крови, но когда открыла дверь, там стоял крупный мужчина, слегка сгорбившийся с возрастом и лысый, не считая пушка на затылке и седой бороды. На нем был коричневый костюм с голубым платком в кармане, под цвет ярко-голубой рубашки. На лице расплылась теплая улыбка, словно из-за туч выглянуло солнце.

– Вот и вы, – сказал он. – Я прождал этой встречи почти двадцать лет.

Я узнала его. Тогда он был физиком среднего возраста и гигантского роста, со впечатляющим ирокезом на голове и тощим, как тростинка, в кардигане и больших очках в черной оправе, а теперь стал ниже и толще, а макушка гладкая, как речной голыш. Когда я впервые встретила его на учебном семинаре в Саванне, доктор Ньоку был уже знаменитым криминалистом, прославившись работой над делом Фарагера, которое определило политику в отношении «дублей» – двойников, прибывших из НеБыТи.

Астронавты КК ВМФ частенько совершали правонарушения, к примеру, воровали в НеБыТи деньги и наркотики для «твердой земли». Когда в 1991 году разразился скандал с изнасилованиями, в которых были замешаны бойцы КК ВМФ, они избежали последствий, поскольку считалось, что действия, совершенные в НеБыТи, нужно рассматривать как несуществующие. Работа Ньоку заключалась в том, чтобы изменить будущее.

Несколько лет он расследовал дело старшины Джека Джона Фарагера, который должен был выполнить одиночное задание в «Глубоких водах», но вместо этого отправился в ближайшее будущее и похитил там жен своих друзей, чтобы привезти дубли обратно на «твердую землю», изнасиловать и убить. Фарагера признали невиновным, но, опираясь на мнение Ньоку, суд решил, что дубли на «твердой земле» нужно считать живыми людьми, обладающими правами нерезидентов. В результате Фарагер оказался под трибуналом и после серии апелляций получил смертный приговор.

– Доктор Ньоку, – сказала я, пожимая ему руку. – Какая честь. Я слышала ваше выступление в Саванне.

Его глаза светились жизненной силой, хотя двигался он с трудом. Негнущиеся колени и ортопедическая обувь. В руках он держал тонкий ноутбук и несколько конвертов.

– Аналогично, – сказал он. – Вы птица в полете, путешественница во времени, а все мы – просто призраки. Вот, я принес вам кое-какие подарки из дома. – Ньоку протянул мне конверт. – О'Коннор хотел отдать вам лично, но не смог приехать. Проблемы со здоровьем.

Путешествия в НеБыТь часто приводят к смертельным заболеванием, но все равно всегда болезненно такое слышать.

– Мне жаль, – сказала я, не находя других слов. Я пыталась не представлять страдающего от боли О'Коннора и говорила себе, что каково бы ни было положение дел здесь, в 1997-м он по-прежнему здоров.

– У него бывают хорошие дни и плохие, – объяснил Ньоку. – Он живет в Аризоне, говорит, что сухой воздух помогает. Он так хотел снова вас увидеть, но иногда он… Иногда он даже не может говорить. Несколько лет назад он пережил серию инфарктов. Он прислал меня.

Нас учили не принимать подобные события как факты, не позволять тревожиться о том, чего может и не случиться. Как эта серия инфарктов О'Коннора. Я открыла протянутый мне конверт. Там были карточка «виза», водительские права и страховка. И пять тысяч долларов двадцатками. А еще тонкий сотовый телефон, похожий на карманный телевизор.

– Когда-нибудь пользовались банкоматом? – спросил Ньоку.

– Конечно, но мы путешествуем с наличными. Я взяла с собой достаточно.

– Воспользуйтесь дебетовой картой, у вас неограниченный счет, и избавите себя от бумажной волокиты, когда вернетесь домой. Ваш пин-код – 1234. Все зарегистрировано на то имя, которое вы назвали.

Права штата Виргиния, моя фотография из удостоверения СУ ВМФ, но на ней я брюнетка. Кортни Джимм. До отлета я попросила О'Коннора подготовить документы, зная, что буду путешествовать под другим именем. Прошло почти двадцать лет с тех пор, как я заполнила бумаги, и вот они здесь.

– Это одноразовый телефон, – сказал Ньоку. – Биоразлагаемый.

– Здесь нет Техносферы? – поинтересовалась я, памятуя о других вариантах будущего с нанотехнологиями, где воздух мерцал золотом, как будто наполненный мельчайшей пылью, создавая иллюзорные изображения, и где стоило назвать имя, как откликался нужный голос. В том будущем сотовые телефоны считались устаревшими.