Обжигающий фактор - Кайл Миллс Страница 19

Что касается программирования, нынешняя задача оказалась проще некуда. Куинн провела в Квонтико всего полтора дня, но уже готова была вносить требуемые исправления. Она посмотрела на край стола, но тут вспомнила, что ее «счастливая» чашка дома — так и лежит в ящике с остальными вещами, вывезенными со старой работы. Приносить ее сюда и смысла вроде бы не было. Если все пройдет успешно, то потребуется не больше дня на отладку новой версии, а потом еще два-три — на обучение персонала. А вот после…

Что после? До того как ей будет позволено пройти тест на курсы агентов, остается еще почти год — при условии, что теперь, при таком-то послужном списке, ее вообще допустят к экзаменам. Может, еще повезет, еще представится случай показать себя и исправить подпорченную репутацию? И все же слишком велик шанс, что она закончит просто-напросто обычным программистом где-нибудь в Айове, обеспечивая агентов ФБР всякими «жучками» и прочими спецустройствами.

Позор, истинный позор. Впрочем, в Квонтико ей нравилось. Новый босс оказался просто чудо. Местность прекрасная: яркие деревья и стоящие поодаль друг от друга здания вместо бетона и городской сумятицы. А что лучше всего: хотя до дома ехать около часа, зато против основного движения, а значит — без пробок.

Свободные дороги не дергали нервы и позволяли спокойно размышлять о своем, а расстояние давало предлог избегать Дэвида. Детский сад? Да. Зато удобно. Куинн почти выбралась из болота неуверенности и эмоционального раздрая, куда ее засасывало всю неделю. За выходные на отцовской ферме она вволю набездельничается и, надо надеяться, наберется мужества сказать Дэвиду, что их роману пришел конец.

Хотя, конечно, Куинн предвкушала ту минуту, когда она реально встретится с бойфрендом и все скажет, без особого восторга, но и не думала, что он так уж огорчится. Ведь он классный парень — красивый, умный, преуспевающий, да еще и не увлекается спортивными передачами. Едва ли такое совершенство обделено женским вниманием. Он без труда найдет себе куда более амбициозную, сговорчивую и лучше одевающуюся подругу, чем она, Куинн. Да он ей еще спасибо скажет!

Девушка потянулась за стоявшей возле клавиатуры чашкой, немного повернула ее и легонько постучала по пластику. Да, это не любимая «счастливая», но придется довольствоваться ею. Нажав клавишу «Ввод», Куинн встала из-за стола и направилась к лестнице. Надо подняться наверх и быстренько перекусить.

Переделка программы много времени не займет. Куинн хотела как можно скорее закончить работу. Конечно, приятно было бы поболтаться в Квонтико неделю-другую, но сейчас куда важнее показать себя как можно более эффективным работником.

Вернувшись в свою клетушку, она развернула к себе кресло и собиралась уже усаживаться, как вдруг заметила, что оно забито посылками федеральной экспресс-почты. Решив, что произошла ошибка и они предназначаются кому-нибудь из обитателей соседних отсеков, Куинн сгребла пакеты и собралась уже нести их на стол регистрации, как вдруг заметила на верхнем толстом конверте свое имя. Должно быть, забыла в прошлом офисе какие-то бумаги.

Куинн швырнула пакеты обратно, достала из практически пустого ящика вегетарианский сандвич и аккуратно развернула фольгу. Впившись зубами в один конец сандвича, она принялась сражаться с первым конвертом, пытаясь вскрыть его жирными скользкими пальцами. Внутри оказалась одна-единственная папка — Куинн была готова голову на отсечение дать, что прежде никогда этой папки не видела. Может, она имеет какое-то отношение к новой работе?

Девушка открыла папку — но тут же отпрянула, умудрившись втянуть внутрь вместе с воздухом кусочек зеленого перца и чуть не задохнувшись. С трудом откашлявшись, Куинн оглянулась по сторонам — не видит ли кто. Никто за ней не наблюдал. Вокруг вообще никого не было. Обитатели соседних клетушек, как правило, уже в двенадцать уходили на ленч. Обрадовавшись отсутствию свидетелей, девушка робко взяла открытую папку и положила себе на колени.

Фотография, прикрепленная к аккуратной стопке других документов, была совсем небольшой, но вполне светлой и четкой. Изображенная на ней женщина лежала на полу, раскинув ноги в стороны. Обнаженное тело было жестоко изрезано, так что несчастная буквально плавала в луже собственной крови.

Куинн захлопнула папку и торопливо вытащила конверт из мусорной корзинки, куда успела уже его зашвырнуть. Прочесть нечеткий, написанный под копирку обратный адрес оказалось довольно трудно, поэтому девушке пришлось сунуть его прямо под настольную лампу. «Нью-Йорк. Полицейская криминальная лаборатория».

— О черт! — выдохнула Куинн, поскорее задвигая папку и остальные, еще не распечатанные пакеты под стол и снова оглядываясь, не видел ли кто. Чтобы получше скрыть пакеты от любопытных глаз, она даже поставила одну ногу на стопку.

Во рту вдруг пересохло. Куинн отпила глоток почти остывшего чая, лихорадочно пытаясь понять, что же произошло. Наверное, кто-то крупно ошибся. Ну да, конечно, иных объяснений и быть не может. Дурацкая ошибка — только и всего.

Вытащив распечатку с описанием алгоритма поиска в системе CODIS из ящика, девушка склонилась над столом, сравнивая цифры в нем с номером полученного досье.

Они совпадали.

— Черт, — снова прошептала она. Но нет, все же возможность ошибки исключить было нельзя. Всякое бывает. Куинн поспешно вскрыла следующий конверт. И следующий.

Уже через минуту распечатка снова вернулась в ящик стола, а Куинн сидела, поставив ногу на стопку из пяти самых настоящих досье. Досье, которые она не имела ни малейшего права заказывать. Если все это дело всплывет, ее запросто могут уволить, а то и чего похуже. А она-то думала, что эти досье — просто-напросто плод электронного воображения CODIS!

Куинн долго сидела за столом, с трудом делая вид, будто преспокойно ест сандвич. Остальные сотрудники уже начали возвращаться в офис. Что же теперь делать? Отослать папки назад? Это, пожалуй, выход — вполне возможно, никто ничего и не заметит. Хотя ФБР наверняка получило уведомление о запросе досье, едва ли кто-нибудь и в самом деле обратит на них внимание. В конце каждого месяца такие уведомления просто-напросто подшивают в архив, и никто больше их не проглядывает. Ведь так?