Передвижная детская комната - Евгений Меньшенин Страница 19

За тяжелым дыханием сложно было что-то расслышать. Но что это? Да. Он слышит. Трава шуршала. Громче. Оно скользило по земле как змея, преследовало его. Даня снова побежал.

В голове стучало, как в требующем ремонта станке. Уши заложило, в боку начало колоть.

Но Даня бежал.

Бежал от своей мертвой жены. Она вернулась, чтобы отомстить ему. Вернулась, чтобы высказать все, что не успела при жизни. Обвинить его еще раз в том, что это он во всем виноват. Если бы не он, то она была бы жива, и Костя был бы с ней. А он разлучил их.

И тут поле закончилось так внезапно, что Даня даже сначала не поверил. Он вылетел на какую-то размытую дождями и изрытую техникой дорогу в глубоких колеях.

Он запнулся и полетел вперед, выставив руки. Он грохнулся и ударился грудью об кочку. Дыхание перехватило. Но он тут же вскочил и повернулся к полю и выставил руку с фонарем вперед, а в другой руке держал свой кулак, который последний раз бил человека во втором классе на перемене, когда защищал Женю Судакова от Саши Жернова. Они не поделили булочку. Ах, эти проблемы второклассников. Они уже давно в прошлом. Сейчас нужно было справляться с ползающими по высокой траве мертвецами и похитителями детей.

Шуршание затихло. Даня ждал. Сердце гулко стучало в груди. Он слышал только его. И свое дыхание. Он присел, смотрел на край пшеничного поля и ждал, когда трава расступится и оттуда выползет нечто. По крайней мере, он его увидит и сможет оценить свои силы, справится ли он или нужно бежать сломя голову.

Но никто из травы не появился. Даня больше не слышал ни малейшего шуршания. Оно притаилось.

Он еще посидел на корточках, поворачивая телефон то в одну сторону, то в другую. Потом он осторожно встал и попятился, держа в поле зрения тонущий во мраке участок дороги, где он выбежал из травы.

Потом повернулся к лесу. И присмотрелся.

Стена деревьев высилась перед ним. А в лесу царствовала такая тьма, что все, что было до этого, казалось белым светом. Дане лес казался плотным, что там не пролезла бы даже муха. Но это все было из-за темноты. она заполняла пространство между деревьями, как вязкий соус. Как бы там не прилипнуть, в этом соусе.

Даня медлил. Он шел сюда с единственной целью – спасти Костю из лап кого угодно. Но сейчас он уставился на этот плотный лес и думал-гадал, а стоит ли ему туда идти. Ведь он и сам может потеряться.

А еще он ощущал, что в лесу кто-то есть. Наверняка. Там кто-то прячется за деревьями. Кто-то смотрит на него из-за дерева из темноты. Даня был виден издалека со своим фонариком.

Что-то поджидало. Готовилось. И может быть, даже не одно. Наверняка не одно. В лесу обитает множество существ, которые так и ждут, когда к ним забредет человек. Особенно тут, в глубинке, вдали от деревень и городов. Какие-то древние существа, которых выгнали со своих мест люди, уничтожив лес, и теперь они могли прятаться только тут.

Перед глазами встала улыбающаяся мордочка Кости. В ушах звучал его заливистый смех.

Этот смех он унаследовал от своего папы. Даня в школе был тем еще весельчаком. У него было много друзей благодаря его смеху, благодаря его умению вовремя пошутить.

Даня обычно в компаниях не особо трепал языком, но если уж шутил, то всегда встречал одобрительные смешки. А когда заливался сам, то все вокруг вторили ему просто за компанию, даже если и не знали причины веселья.

Костя умел так же.

Но сейчас малышу было не до смеха.

Даня подумал, что если он хочет еще раз услышать смех сына, то ему нужно ступить в этот проклятый лес, населенный опасными существами, которые могут преследовать его, скрываясь в траве и прячась за деревьями.

Таящийся в лесу уже молчал последние несколько минут. С того самого момента, когда Даня узнал, что за ним кто-то пробирается в траве. И действительно, зачем ему выдавать себя? Он приманил Даню и знал, что сейчас тот уже не отступит, не сбежит. Вот он, как на ладони.

– Костя! – неожиданно для себя крикнул Даня, но эха больше не было.

Лес молчал.

– Костя!

Тишина.

Слабый ветер иногда обдувал его мокрую от пота спину и шевелил кроны сосен. По меркам города это была гробовая тишина.

Все умерли!

– Эй, козел! Да, ты, мудак, выходи сюда и веди моего сына! – заорал Костя неожиданно для самого себя.

Тишина.

– Эй! – заорал еще раз Даня и услышал, как в темноте кто-то сказал: «Эй». Не кричал, не звал, как это сделал Даня. Этот кто-то просто холодно произнес «эй», как говорят, когда отвечают на вопрос, который уже давно надоел.

Даня примерно определил то место, откуда донесся голос, собрал всю волю в сжатый кулак, готовый впиться в чье-нибудь лицо, и вошел в лес.

Он не видел, куда ступает, он светил фонарем вперед, боясь залезть в паутину с каким-нибудь жирным тарантулом-людоедом. Боялся выколоть себе глаза ветками или сучьями, боялся упустить момент, если кто-нибудь выглянет из-за дерева.

Что это справа?

Он повернулся и замер.

Кто-то там был? Кто-то шевельнулся? Кто-то спрятался за дерево?

Даня шепотом позвал:

– Эй, мудила, это ты там прячешься за деревом?

Или это был тот куст, который качается от легкого ветерка?

Он посветил налево, потом снова направо.

– Я тебя видел, – сказал Даня. Подождал несколько секунд.

Даня изменил курс и направился в сторону того куста, который, как ему казалось, шевелится.

Что-то мелькнуло слева.

Он резко обернулся.

Показалось?

Снова справа.

Он снова повернулся.

Что за дерьмо? Что это? Их несколько? Если да, то ему будет сложнее. Ему нужно оружие.

Он посветил под ноги. Нашел сучок, поднял его и зажал в руке, как кинжал. Если такой воткнуть в горло, то деревяшка легко пробьет артерию. Или можно всадить его в глаз. Даже такое вялое оружие сейчас было кстати.

Даня снова посветил по сторонам.

– Я вижу тебя, урод, у тебя нога торчит!

Но никакая нога нигде не торчала. Он видел только деревья, кусты и темноту, окутавшую лес.

И что-то постоянно где-то шевелилось. То справа, то слева.

Вот опять.

Тени, отбрасываемые деревьями и кустами, превращались в уродливых тонкоруких кривых существ. Они следили за ним, отвлекали. А когда Даня светил на них, то замирали, притворялись деревьями.

Пока ты тут каждые два метра тормозишь, кто-то может сделать твоему сыну плохое. Тебе надо действовать очень быстро, сделай вид, что тебе не страшно, рвани вперед, загляни за это долбаное дерево.