Кто нашел, берет себе - Стивен Кинг Страница 18

Это были деньги.

Остальная почта - каталоги ценных товаров, которых они не могли себе позволить, и рекламные проспекты, адресованные «жильцу» - выпали из его рук и рассыпались у ног, но он этого даже не заметил. Низким голосом Том Сауберс произнес, почти прорычал:

- Что за чертовщина?

Когда вернулась домой Линда, деньги лежали посреди кухонного стола. Том сидел перед аккуратной маленькой кучкой, положив голову на сложенные руки. Он был похож на генерала, который обдумывает план сражения.

- Что это? - Спросила Линда.

- Пятьсот долларов. - Он не отрывал взгляда от купюр, восемь по пятьдесят, пять по двадцать. - Поступило почте.

- От кого?

- Не знаю.

Она поставила портфель, подошла к столу и взяла пачку денег. Перечислила и удивленно посмотрела на него.

- Господи, Томми, а что было сказано в письме?

- Письма не было. Только деньги.

- Но кто мог …

- Не знаю, Лина. Но я знаю одно.

- Что?

- Мы можем их тратить.

* * *

- Праздники, жопа, - сказал Пит, когда они рассказали ему. Он задержался в школе на волейбол и пришел почти на обед.

- Следи за языком, - сказала Линда, думая о чем-то своем. Деньги так же лежали на кухонном столе.

- А сколько здесь? - И, когда отец ответил: - От кого это?

- Хороший вопрос, - заметил Том. - Подойдет для второго тура телевикторины, когда можно проиграть все. - Это была первая шутка, которую услышал от него Пит за долгое время.

Вошла Тина.

- Я думаю, у папы есть фея-крестная. Папа, мама, смотрите, какие у меня ногти! Эллен подарили лак с блестками, и она со мной поделилась.

- Тебе очень идет, моя тыковка, - сказал Том.

Сначала шутка, потом комплимент. Больше Питу было и не нужно, чтобы понять, что он поступил правильно. Абсолютно правильно. Ведь они не могли отправить деньги назад, верно? В них же нет обратного адреса. И, кстати, когда папа в последний раз называл Тину Тыковка?

Линда пристально посмотрела на сына.

- Ты об этом что-то знаешь?

- Нет, но вы со мной поделитесь?

- Размечтался, - сказала она и повернулась к мужу, упершись руками в стороны. - Том, кто-то очевидно ошибся.

Том подумал, и, когда он заговорил, не было ни авки, ни гавки. Голос спокойный.

- Не похоже. - Он подвинул к ней конверт и постучал пальцем по своему имени и адресу.

- Да, но …

- Никаких но, Линда. Мы задолжали нефтяной компании, но сначала надо погасить долг по твоей «Мастер-кард», иначе у тебя ее отберут.

- Да, но …

- Потеряв карту, потеряешь кредитный рейтинг. - По-прежнему невозмутимо. Спокойно и рассудительно. И убедительно. Для Пита это звучало так, будто отец долго болел и сейчас болезнь впервые отступила. Он даже улыбнулся. Улыбнулся и коснулся ее руки. - Сейчас твой рейтинг единственное, что у нас есть, поэтому нам следует его защищать. Да и потом, вдруг Тина прав, и у меня действительно есть волшебная крестная.

«Нет, - подумал Питер. - У тебя есть волшебный крестный ».

Тина сказала:

- Ой, подождите, я знаю, от кого это.

Все вернулись к ней. Пит вдруг весь загорелся. Она не могла узнать, ведь так? Откуда ей знать? Только он сам, как дурак, сказал ей о сокровищах, и …

- От кого, дорогая? - Спросила Линда.

- От того фонда, папе помогал. Наверное, у них еще деньги нашлись, вот они их и раздают.

Пит беззвучно выдохнул, и только после этого понял, что не дышал.

Том погладил ее по волосам.

- Они бы не стали отправлять наличные, тыковка. Они шлют чеки. А еще кучу бланков для заполнения.

Пит подошел к плите.

- Сделаю какао. Кто желает?

Оказалось, все желают.

Конверты продолжали поступать.

Стоимость перевода увеличивалась, но сумма никогда не менялась. Ни много ни мало - лишние шесть тысяч долларов в год. Не бог весть, какие деньги, но без налогов и их именно хватало, чтобы семья Сауберсов НЕ погрязла в долгах.

Детям запретили об этом говорить.

- Тина все равно разболтает - одного вечера сказала Линда Питу. - Ты сам знаешь. Она расскажет своей чокнутой подружке Эллен, и та растрезвонит по всему миру.

Но Тина сохранила тайну, главным образом потому, что брат, которого она обожала, пригрозил больше не пускать ее в свою комнату, если она кому-то хоть слово скажет, но в основном из-за того, что слишком хорошо помнила про авки-гавки.

Пит сунул пачки денег в заросший паутиной отверстие под расшатанной доской в чулане. Примерно раз в четыре недели он брал пятьсот долларов и положил в свой рюкзак вместе с конвертом с напечатанным адресом. Несколько дюжин таких конвертов он заранее подготовил на школьном компьютере в кабинете коммерческого образования и распечатал их однажды поздно вечером, после школьной спортивной олимпиады, когда в кабинете никого не было.

Он использовал различные почтовые ящики, чтобы отсюда-латы конверты мистеру Томасу Сауберсу, Сикоморовая улица, дом 23, занимаясь семейной благотворительностью с мастерством опытного мошенника. Он до сих пор боялся, что мать когда-то обо всем узнает, станет запрещать (возможно, даже настойчиво), и снова все будет, как раньше. И сейчас все не идеально, авки-гавки иногда случались, но, думал он, наверное, нет таких семей, где бы все было идеально, разве только на этом старом канале «Ник эт Найт».

Теперь они смотрели и «Ник эт Найт», и «Картун никак Творк», и «Эм-Ти-Ви», потому что, леди и джентльмены, кабельное телевидение вернулось!

В мае случилась еще приятная новость: папа устроился на полставки в новое агентство недвижимости на должность, которая называлась что-то вроде «предпродажный исследователь». Что это такое, Пит не знал, и ему было плевать. Папа мог заниматься этим, сидя дома, по телефону или на компьютере, занятие это приносило немного денег, и все остальное было не важно.

А важны были две вещи, которые произошли в течение месяца после того, как начали поступать деньги. Во-первых, у папы стало лучше с ногами. В июне 2010 (когда, наконец, был пойман исполнитель так называемой «Бойни у Городского Центра») Том начал понемногу ходить без костылей и меньше употреблять лекарств. Вторую вещь объяснить было труднее, но Пит знал, что она состоялась. Тина тоже знала. Папа и мама почувствовали себя … якобы … благословенными, и теперь, когда ссорились, они выглядели не столько злыми, сколько какими-то пристыженными, как-будто ругали загадочное везение, что свалилось на них. Иногда они прекращали спорить и начинали говорить о других вещах. Нередко о деньгах и о том, кто бы мог его отправить. Эти разговоры ничего не давали, и это было хорошо.