Расстояние - Хелен Гилтроу Страница 18

Я была уверена, что Питер Лейдлоу не разделял моих взглядов. Он всю жизнь служил своей стране, в конце жизни поздно меняться. Но он был человеком Москвы, с засевшими в душе подозрениями. Когда МИ-5 прослушивала его разговоры и следила за ним, ему это нравилось не больше, чем мне. Мне было приятно думать, что мы ведем каждый свою игру – это было осторожное партнерство, негласный договор между двумя людьми, не доверявшими друг другу, но имевшими одного противника: того самого, которому мы старались помочь.

Но в конце концов он меня обманул. Я даже не представляла, что он болен.

* * *

– Пауэлл, – сказал Крейги. – Его зовут Лукас Пауэлл.

Имя мне ни о чем не говорит. Должно быть, Крейги это понял.

– Работал в Вашингтоне. Его специально вернули. Ты получила снимки?

Высокий, темноволосый, красивые скулы, отличный костюм. Офицерская выправка. Я киваю.

– Что мы знаем?

– Он не Лейдлоу, – сухо произносит Крейги.

– Какой сюрприз!

Второго Лейдлоу не существует. Он был последним из профессионалов старой закалки.

– Итак, расскажи мне о Пауэлле.

– Прямолинейный, как смерть. Образован, быстро продвигался по карьерной лестнице, амбициозен. – Крейги мрачнеет.

– Спецагент?

– Конечно.

Самый секретный отдел – бывшие МИ-5, МИ-6, бывшее спецподразделение, не входящее в состав ни одной из этих спецслужб. Они действуют изолированно в условиях полной секретности, имеют доступ к документам, закрытым для большинства служб безопасности и разведки, совершенно неподкупны. Неудивительно, что Крейги потребовалось так много времени, чтобы установить имя.

– Удалось прослушать?

– Сказал, что приехал вычистить авгиевы конюшни.

– Он так сказал?

– Я так слышал. Очевидно, слишком воспитан, чтобы употреблять слово «дерьмо».

– Считает себя Геркулесом? Оксфорд или Кембридж?

– Кембридж. Сначала. Затем прямиком в Службу. – Пауза. – Он ищет Нокса.

– Разумеется, он ищет Нокса. Пауэлл сам признался. Он здесь, чтобы навести порядок. Разобраться, просмотреть бумаги, написать отчет. Такие люди не любят оставаться в неведении по поводу своей собственной деятельности.

Крейги качает головой:

– Двадцать две ценные наводки за пять лет.

– И все ведут в никуда?

– Не все. Ты сама стала призом в гонке, Карла. И Лукас Пауэлл спешит его получить. Он охотится на тебя. Он будет носом землю рыть. Разложит по полочкам прошлое Лейдлоу, пока не найдет тебя.

– Удачи ему в нелегком труде. Моих следов нет в прошлом Лейдлоу. В этом все и дело.

Лицо Крейги – непроницаемая маска.

– Нам неизвестно, какие документы сохранил Лейдлоу.

– Он был человеком старой школы. Такие люди не делают записей.

– Ты уверена? – не успокаивается Крейги. – Он был стар. Память уже не та. – Молчание. – Что с квартирой в Илинге?

Она принадлежала Лейдлоу и была оформлена на другое имя. Он редко пользовался ею для личных целей.

– Пауэлл до нее уже добрался?

– Еще нет.

– Тогда давай установим за ней наблюдение.

Фраза звучит слишком пренебрежительно по отношению к Крейги.

– Тебя это не беспокоит?

– Если бы Лейдлоу знал, кто я, он сам бы меня нашел. Крейги, мы уничтожили все следы.

Двадцать два контакта за пять лет и ни одного прокола. Звонки всегда с новых телефонов, одноразовые номера. Товары и услуги оплачены карточками, зарегистрированными подставными компаниями. Портфель в баре, никаких отпечатков. Однажды мы даже отправили информацию в коробке из-под обуви, заказанной по телефону и отправленной по почте. Так работали мы с Лейдлоу, потому что он был человеком старой школы: я могла обратиться только к нему, что доказывает, что сама принадлежала к той же школе. Крейги терпеть это не мог. Но движение было односторонним. Лейдлоу никогда сам со мной не связывался. Мы сразу об этом договорились.

Взгляд Крейги говорит мне, что он этому не верит.

Возникшая пауза затягивается. Над городом собираются серые, удушливые облака, отяжелевшие от дождевой воды. Цвет Темзы уже не оловянный, а свинцовый.

– А Саймон Йоханссон? – спрашивает наконец Крейги.

– С сегодняшнего утра в Программе.

Губы Крейги сжимаются, но он не произносит ни слова, а вскоре поспешно уходит.

В 15:15 на экране появляется значок, сообщающий, что Финн в Сети. Наконец-то.

Финн предоставляет для чтения копии личных дел участников Программы с правительственного сервера. Имена, номера, судимости, психологические портреты, данные анализа ДНК. И фотографии.

Мы опять в деле.

Я уже подготовила уменьшенное изображение объекта, чтобы загрузить в программу: для компьютера оно лишь один из вариантов сравнения. Теперь все, что мне нужно, – это найти совпавший вариант. В любую минуту может стать известно, кто же эта женщина. На экране начинается обратный отсчет, я встаю и возвращаюсь в гостиную. Под моей квартирой еще сорок один этаж, внизу люди прячутся от январского ветра, пытаясь прикурить сигареты. По металлическому мосту спешат прохожие; малыши гоняют голубей. За стеклянными панелями зданий люди зарабатывают деньги. Все пространство к западу, в сторону Сити, заполняет небо.

Я возвращаюсь в кабинет. Программа уже закончила работу. Вердикт ее прямо передо мной на экране. Совпадений не найдено.

Должно быть, в программе сбой. Повторяю операцию. Обратный отсчет. Готово. Вновь открываю файл с фото и нажимаю «Сравнить». На этот раз я остаюсь на месте.

Совпадений не найдено.

Внутри появляется ледяной ком.

Но есть еще один список: умерших заключенных. Повторяю процедуру сначала.

Совпадений не найдено. Этой женщины нет среди участников Программы. Но существует и другое объяснение. Может, ее переводят из одного места заключения в другое, и ее данные застряли где-то в виртуальных проводах.

А может быть, такого человека просто не существует, фотография была создана лишь для того, чтобы придумать работу, которая никому не нужна.

Я быстро печатаю, обращаясь к Финну:

«СРОЧНО найти женщину в тюремных архивах. В списках Программы не значится. Поищи в других местах. Также проверь списки переводимых с места на место, включая те, что для внутреннего пользования».

Прикрепляю фотографию.

Пауза, затем привычный ответ: «Сообщу».

На этот раз он меня радует.

Звоню Филдингу. Раздается седьмой, восьмой гудок, только после этого он отвечает.