Душитель - Уильям Лэндей Страница 18

Но теперь в городе нашелся свой Цезарь — задиристый, драчливый выходец из Норт-Энда, сын итальянских эмигрантов, чей талант расцвел на самой благодатной ниве — на азартных играх. Карло Капобьянко, по прозвищу Чарли, был прирожденным букмекером. Он вернулся из армии в 1947 году, а через три года уже промышлял букмекерством под началом Джо Ломбардо. Но это, по мнению Капобьянко, были мелочи. Букмекеры, которых он видел, оставались дилетантами, они принимали ставки в задних помещениях баров и бакалейных магазинов, считая свое занятие «подработкой». Большинство сохраняли независимость — они платили мафии условленную сумму в обмен на защиту от полиции и рэкетиров и за доступ к беговой информации. Никто за ними не следил, никто не знал, сколько они зарабатывают и сколько в состоянии заплатить на самом деле. Царил сущий хаос, которым пытался заправлять старик Ломбардо, не понимавший ни сути дела, ни всех плюсов централизованной игровой системы.

Капобьянко вознамерился прибрать дело к своим рукам — отныне не останется независимых букмекеров, все будут работать на него и платить ему, отдавать кесарю кесарево. Налог с доходов. Налог на телефон — на линию жизни. Налог на позволение заниматься своим делом. Чарли Капобьянко хотел свою долю с каждого пятицентовика.

Его не интересовало ничего, кроме букмекерства и прибылей. Капобьянко не лез в другие сферы влияния банд — профсоюзы, доки, угоны, порнографию, наркотики, — потому что настоящие деньги искать надо было не там. Азартные игры — вот верное богатство. С концом «сухого закона» азартные игры стали крупнейшим источником доходов для мафии. Остальное было делом второстепенным, для тупых ирландцев и завидущих ньюйоркцев. Капобьянко намеревался твердо держать свои позиции.

Он руководил всей операцией. Его бизнес ширился. В конторах по всему Норт-Энду телефоны буквально сходили с ума, десятки человек в каждой комнате были к его услугам. Скачки вечером, собачьи бега ночью, ставки целый день. Дэнни Капобьянко, младший брат Чарли, пригоршнями приносил полудолларовые монеты, чтобы расплатиться с телефонными операторами — по пятьдесят центов за принятую ставку.

Но в одиночку Капобьянко не добился бы многого, его положение оставалось слишком непрочным. Он не мог бороться с бригадами Раймонда Патриарки или выколачивать деньги у чужого должника. Он даже не мог защититься от прочих акул бостонского криминального мира. Когда они подступились к Капобьянко, когда обложили налогами его самого, Чарли сделал то, что должен был сделать.

Он отправился в Провиденс к Главному. Капобьянко привез Рею Патриарке конверт с пятьюдесятью тысячами долларов наличными и предложил ему сделку: пятьдесят штук на руки и еще как минимум сто ежегодно в обмен на букмекерскую монополию в Бостоне. Патриарка согласился.

Все изменилось. Капобьянко начал действовать в масштабах города, и в начале 60-х годов Бостон был залит кровью. Капобьянко развязал руки своим подручным — теперь под началом у него находился целый батальон, сотни профессиональных громил, которым был дан приказ привести букмекеров к повиновению. Громилы конфисковали половину букмекерских доходов. Деньги, в свою очередь, питали акулий промысел — ростовщики ссужали их под три-четыре процента в неделю. Губительная формула: мафиози приказывали своим подчиненным выжимать деньги, позабыв о милосердии. Все кругом были в долгу — букмекеры, неспособные платить налог, бедолаги, которым было не под силу вернуть кредиторам сумму в трех-четырехкратном размере… Начались убийства, особенно в трущобном Саут-Энде. Воистину Новый Бостон.

В этом хаосе процветало новое поколение мафиози, жестоких и беспощадных. В их кругу насилие было нормой. Они курсировали по городу, как акулы.

И во главе этой молодой поросли стоял Зверь — Винсент Гаргано. Теперь он охотился за Рики.