Дом на краю темноты - Райли Сейгер Страница 18

— Простите, — сказал я. — Это было жестоко с моей стороны. Вы, наверное, их знали.

— Да, немного, — сказала Эльза, кивнув. — Я здесь прибиралась, когда им это было нужно.

— А какими они были?

— Сначала они казались счастливыми. Дружелюбными.

— А Кертис Карвер? Он был?..

Я замолчал, тщательно подбирая слова. Эльза Дитмер знала этого человека. Возможно, он ей даже нравился, и я не хотел ее обидеть. Я удивился, когда она закончила фразу за меня.

— Монстром? — спросила она с нескрываемой злобой. — А кем еще он может быть? Человек, способный сотворить такое со своим ребенком — с любым ребенком — и есть монстр. Но он очень хорошо умел это скрывать. По крайней мере сначала.

Как послушный муж, которым я пытался быть, я хотел проигнорировать это замечание. В конце концов, я обещал Джесс не тащить прошлое в настоящее. Но журналист во мне победил.

— Что случилось? — спросил я, говоря тихо на тот случай, если Джесс пряталась где-то за клубами дыма.

— Он изменился, — сказала Эльза. — А может, он всегда был таким и мне просто потребовалось время, чтобы это рассмотреть. Но вначале он был очень милым. Очаровательным. Потом, когда я видела его в последний раз, он явно нервничал. Боялся. Он даже выглядел по-другому. Усталый и очень бледный. Тогда я думала, что это из-за его дочери. Она болела.

— Чем-то серьезным?

— Я знаю только то, что говорил мистер Карвер. Что она больна и ей надо оставаться в своей комнате. Мои девочки очень расстроились. Им нравилось тут играть.

— У вас есть дочери?

— Да. Две. Петре шестнадцать, а Ханне шесть, — глаза Эльзы загорелись, когда она упоминала их имена. — Они хорошие. Я ими очень горжусь.

Я закончил подметать разбитые тарелки и выбросил осколки в ближайшую мусорку.

— Должно быть, им было тяжело потерять друга в таком ужасном происшествии.

— Мне кажется, Ханна не совсем понимает, что произошло. Она слишком маленькая. Она знает, что Кэти больше нет, но не знает почему. И как. Но вот Петра, она знает все подробности. И она все еще этим потрясена. Она очень заботливая. И сильная, как и ее отец. Я думаю, она считала Кэти второй младшей сестренкой. И Петре больно осознавать, что она не смогла защитить Кэти.

Я рискнула задать еще один вопрос, зная, что Джесс рассердится, если узнает. Я решил, что не скажу ей ничего из того, что узнаю.

— А что именно сделал Кертис Карвер? Нам не сообщили никаких подробностей.

Эльза заколебалась, решив вместо этого сосредоточиться на аккуратной укладке оставшихся тарелок.

— Пожалуйста, — сказал я. — Теперь это наш дом, и я хотел бы знать, что здесь произошло.

— Это было ужасно, — сказала Эльза с большой неохотой. — Он задушил Кэти подушкой, пока она спала. Я молюсь, что она так и не проснулась. Что она так и не осознала, что с ней делал собственный отец.

Она дотронулась до крестика, свисающего с шеи, как будто убеждая себя, что такой маловероятный сценарий действительно произошел.

— После этого Кертис — мистер Карвер — поднялся в кабинет, надел на голову мусорный мешок и затянул его ремнем на шее. Он умер от асфиксии.

Я обдумывал это, не в силах ничего понять. Откровенно говоря, мне было совершенно непонятно, как человек может быть способен на оба этих поступка. И на затягивание ремня на шее в ожидании, когда воздух закончится, и, конечно, на убийство дочери во сне. Для меня самым вероятным виновником было безумие. Что-то сломалось в мозгу Кертиса Карвера, приведя его к смерти и самоубийству.

Либо так, либо Эльза Дитмер была права — он был чудовищем.

— Это ужасно печально, — сказал я просто потому, что мне нужно было сказать хоть что-то.

— Да, — ответила Эльза, еще раз мягко дотронувшись до крестика. — Это небольшое утешение — знать, что милая Кэти теперь в лучшем месте. «Но Иисус сказал: пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное».

Позади нас один из колокольчиков на стене издал одинокий звон. Удивительно, учитывая их возраст и запустение. Я не думал, что они все еще звенят. Эльза тоже казалась шокированной. Она продолжала поглаживать крестик, и на ее лице появилось озабоченное выражение. Это выражение стало еще отчетливее, когда колокольчик зазвенел снова. На этот раз он продолжал звенеть — слабый, дрожащий звон, который, тем не менее, заполнил тихую кухню.

— Наверное, это Мэгги, — сказал я. — Я знал, что рано или поздно она найдет эти колокольчики. Я пойду наверх и попрошу ее прекратить.

Я проверил медную табличку над все еще звенящим колокольчиком — Комната Индиго — и поспешил вверх по лестнице. Воздух на первом этаже был густым от горящего шалфея, от чего мне стало понятно, что Джесс только что проходила мимо. Возможно, я слишком поспешил обвинить свою дочь, и звонила не она, а жена.

Я направился к передней части дома, ожидая увидеть Джесс, бродящую по гостиной и Комнате Индиго, дергая за случайные колокольчики, всю в клубах дыма. Но гостиная была пуста. Как и Комната Индиго.

Все, что я видел — это мебель, которую еще не освободили от чехлов, и чудесная картина Индиго Гарсон над камином. Единственным логичным объяснением звона, которое пришло мне в голову, был ветер, хотя даже это казалось маловероятным, учитывая, что в комнате не было заметного сквозняка.

Я уже собирался выйти из комнаты, когда заметил какое-то движение в глубине камина.

Через секунду что-то появилось.

Змея.

Серая, с параллельными полосками цвета ржавчины на спине, она соскользнула из камина и быстро поползла по полу.

Мгновенно среагировав, я схватил ближайший чехол с мебели и бросил его на змею. В ткани образовалась шипящая, извивающаяся выпуклость. С колотящимся в горле сердцем я схватил края ткани и собрал их в импровизированный мешок. Внутри змея металась и извивалась. Я держал мешок на расстоянии вытянутой руки, пока он дико раскачивался, и поспешил к входной двери.

Как только я сошел с крыльца, я бросил тряпку на подъездную дорожку. Ткань распахнулась, обнажив змею. Она лежала на спине, сверкнув кроваво-красным брюшком, прежде чем перевернуться и уползти в лес. Последнее, что я увидел, был взмах ее хвоста, когда она исчезла в подлеске.

Когда я повернулся к дому, то увидел Эльзу Дитмер на крыльце с рукой на сердце.

— В доме была змея? — спросила она с явной тревогой.

— Да, — я изучал ее лицо, которое сохранило то же самое напряженное выражение, которое я заметил еще на кухне. — Это плохая примета?

— Может, я слишком суеверна, мистер Холт, — сказала она, — но на вашем месте я бы разбила еще пару тарелок.