Терпение дьявола - Максим Шаттам Страница 18

Сумерки неспешно ползли с востока, оккупируя небосвод и нависая над миром всей своей темной массой. У окраины городка Ла-Курнев полицейские мигалки заливали фасады домов отблесками цвета расплавленного сапфира. На паркинге в пятидесяти метрах от заброшенного барака пикапы моторизованной жандармерии служили генштабом, откуда контролировался периметр безопасности вокруг здания; люди в полной экипировке растянулись цепью вдоль сотни метров желтой ленты, перекрывая посторонним доступ в сектор. За лентой стояли фургоны Пожарно-спасательной службы, машины местной полиции, администрации и отдела криминальных расследований.

Зеваки, столпившиеся по другую сторону небольшими группками, вытягивали шеи, пытаясь рассмотреть какие-нибудь пикантные детали, или просто наслаждались всеобщим оживлением, развеявшим привычную местную скуку. Во многих квартирах окрестных домов горел свет, на балконы высыпали жильцы, а кое-где любопытный народ даже вылез на крыши. Пока никаких эксцессов не наблюдалось. Слишком много собралось разношерстного народа – все проявили интерес к тому, что явно было расследованием неординарного преступления.

Лудивина и Сеньон уже несколько часов томились на заднем сиденье своего «пежо», после того как раздали поручения коллегам из местной полиции – у тех были налажены особые отношения с жителями Ла-Курнев, так что им проще было собрать доступные сведения о Чудиле и о завсегдатаях барака, предназначенного на снос. Полковник Жиан тоже приехал – он лично руководил всеми действиями на месте событий, куда прибыли и местные чиновники, и прокурор, и все службы.

Примчался взлохмаченный Гильем Чинь – как обычно, в джинсах, кроссовках и гавайской рубашке, с электронной сигаретой в зубах и айподовскими «затычками», торчащими из ушей. Гильем появился в Парижском отделе расследований через четыре месяца после гибели Алексиса. Занял его место, расположился за его столом, устроился по-хозяйски, развесив на стене свои постеры, как будто Алексиса никогда и не было. Первые несколько недель Лудивине приходилось тяжело, она почти возненавидела новичка, хотя не было никаких законных или разумных причин, только одна, психологическая: простая человеческая слабость. Но потом добродушное обаяние Гильема проняло и ее, и когда Лудивина наконец признала за ним право быть ее коллегой, он привнес немного веселого оживления в кабинет, который она делила с Сеньоном. С тех пор прошло больше года, и теперь Гильем был неотъемлемой частью их маленькой команды.

– Я что, проспал всю войнушку? – спросил Гильем, не вынимая изо рта сигарету.

– Ты вроде на больничном…

– Учитывая обстоятельства, уже нет, к тому же, температура у меня в норме. А тут такая каша заварилась – говорят, у полкана только что было совещание с прокурором. Знаете что, когда в следующий раз полезете в иммигрантский район, не забудьте взять с собой вьетнашку, то есть меня, доброго друга. Черный громила и белобрысая пигалица – это хорошо, но с вьетнашкой лучше.

– Вот если бы так сказала я, меня бы обвинили в расизме, – протянула Лудивина.

– А надо было правильно родиться, милочка, в какой-нибудь крошечной этнической группке. Ну так что? Кто у нас покойник?

– Личность пока не установлена.

– Убийство?

– Выглядит именно так, – кивнул Сеньон. – Ждем новостей от СИПов ^[16]. Лулу допросила местных пацанов, чтобы составить словесный портрет Чудилы – это парень, которого мы тут искали. Но и так было ясно, что жертва – не он.

– Как-как? Чудила? – переспросил Гильем. – Дурацкая кличка…

– Это единственное, что нам о нем известно.

– Значит, он убийца?

Лудивина пожала плечами, и Гильем продолжил:

– Или убийцы – подельники тех наркоторговцев, которых вы прошлой ночью взяли? Решили убрать свидетеля…

– Или кто-то из той банды, что поставляла им человеческую кожу, – подхватила Лудивина. – Сначала надо выяснить личность жертвы, а потом уже строить предположения.

– Я слышал, что об этом деле говорил Жиан. Офигеть! Человеческая кожа – надо ж до такого дойти…

– Новостей о задержанных нет? – спросил Сеньон.

– Я заскочил в отдел, перед тем как приехать сюда. Похоже, ничего нового. Во время обысков нашли чуток наркоты, кучу денег и оружие – достаточно для того, чтобы предъявить обвинение.

– Других кусков кожи у них не было?

– Нет. А вы тут, похоже, навешали местным пацанам и всех отпустили домой, к мамкам?

– Они и так получили хороший урок, – хмыкнул Сеньон. – Хватит с них.

– То есть вы уверены, что они никак не связаны с убийством в бараке?

– Уверены. Никак. Эта мелочь пузатая просто защищала свою территорию и хотела наподдавать легавым.

Лудивина, заметив знакомый силуэт за окном, вышла из машины. К парковке шагал Филипп Николя, на ходу снимая белый комбинезон и перчатки. Забросив все это в пакет для мусора, он поправил ладонью прическу: волосы были гладко зачесаны со лба назад и словно напомажены, а на затылке завивались мелкими кудряшками. Облик дополняли поло от «Ральфа Лорена», узкие джинсы в обтяжку, кожаные туфли, дорогие часы и свежий загар из солярия. Он закинул в рот пластинку жевательной резинки и направился к трем жандармам. Филипп, давний знакомый Лудивины, был назначен криминалистом-координатором на это дело – ему предстояло курировать все экспертизы и осуществлять обмен информацией между следователями и экспертными лабораториями.

– Дерьмовое дерьмище, – сообщил он вместо приветствия.

– Почему? Никаких улик, что ли?

– Уж лучше бы совсем никаких. Их до хрена! В бараке черт знает что творится. Там ДНК всей Сены-Сен-Дени ^[17], отпечатков выше крыши, а материала для анализа столько, что пробами можно загрузить штук пять фургонов. Короче, друзья, на науку в этом деле не рассчитывайте.

– Как это? – нахмурился Гильем.

– Слишком много лишнего. В бараке на всех пяти этажах и в подвалах месяцами ночевали толпы народа. Мы просто не справимся. Криминалисты собрали все, что было вокруг тела, еще они займутся квартирой, но that’s it ^[18]. И в любом случае нам не дадут добро на такое количество экспертиз. Только на анализ ДНК понадобится весь годовой бюджет Министерства юстиции, так что забудьте.