Единственный выживший - Дин Кунц Страница 18

Но время шло, и оказалось, что даже снедаемому манией величия миллиардеру может надоесть швырять деньги в бездонный колодец, которым оказалась "Лос-Анджелес пост". Небоскреб в Сенчури-Сити был продан, и газета переехала в более скромное здание в Сан-Вэли. Великому переселению предшествовало сокращение штатов, но Дьюи сумел удержаться на своем месте благодаря тому, что при росте шесть футов и четыре дюйма, бычьей шее и таких широких плечах, что в узкие двери ему приходилось проходить боком, оказался единственным из охранников, умевшим печатать на машинке со скоростью восьмидесяти слов в минуту. Кроме того, он вполне прилично разбирался в компьютерах и прочей редакционной технике, которая частенько выходила из строя.

Со временем "Пост" перестала приносить убытки, но о прибыли по-прежнему не было и речи. Тем не менее положение ее стабилизировалось, и блестящий мистер Чейз даже успел спроектировать для редакции несколько великолепных интерьеров, появившихся, увы, только на страницах "Архитектор дайджест" и еще где-то, потому что их автор неожиданно скончался, несмотря на свой дизайнерский гений. Так, несмотря на все свое богатство, когда-то отдаст концы чудаковатый миллиардер; так умрет однажды и Дьюи Бимис – умрет, несмотря на свои разнообразные таланты, приветливую улыбку и заразительный смех.

– Джо! – воскликнул Дьюи и, радостно ухмыляясь, поднялся со своего кресла за конторкой. Издалека он был похож на огромного бурого медведя, который встал на дыбы и протягивает вперед свою широкую лапу.

– Как дела, Дью? – кивнул Джо, пожимая протянутую руку.

– Карвер и Мартин недавно закончили лос-анджелесский университетский колледж, закончили с отличием. Теперь старший пойдет по медицинской части, а второй хочет стать юристом! – выпалил Дьюи с таким жаром, словно этой новости было всего несколько часов и она должна была попасть на первую полосу завтрашнего воскресного выпуска "Пост". По всему было видно, что, в отличие от своего работодателя-миллиардера, Дьюи гораздо больше гордится не собственными достижениями, а успехами своих детей.

– …А Юлия закончила второй курс Йельского университета и снова получила стипендию. Ее общий показатель – три и восемь десятых. Осенью ее хотят сделать редактором студенческого литературного журнала – она, видишь ли, очень хочет стать писательницей, как эта… Энни Пролл, которую она все время перечитывает…

Тут Дьюи вспомнил о катастрофе рейса 353, и по его глазам пробежала тень. Устыдившись своего порыва, он неловко оборвал себя на полуслове и замолчал, не желая больше похваляться своими детьми перед человеком, который потерял семью.

– Как поживает Лина? – не без усилия спросил Джо, имея в виду жену Дьюи.

– Хорошо… То есть все нормально. Нормально она поживает… – Дьюи натянуто улыбнулся, стараясь загладить свой промах. Очевидно, ему было нелегко справиться с воодушевлением, которое охватывало его каждый раз, когда он заговаривал о семье.

Джо всегда ненавидел в своих друзьях эту неловкую жалость. Даже по прошествии целого года она никуда не исчезла, и это угнетало его. Именно по этой причине он так старательно избегал всех, кого знал в своей прошлой жизни. Жалость и сочувствие в глазах друзей, несомненно, были искренними, но Джо казалось, что все они осуждают его за неспособность собраться с силами и начать жить сначала. Впрочем, тут он скорее всего ошибался.

– Послушай, Дьюи, – сказал он, – мне нужно подняться наверх и кое-что проверить. Я расследую одно дело и хочу воспользоваться нашей базой данных. Если можно, конечно…

Дьюи просветлел лицом.

– Ты хочешь вернуться, Джо? – радостно спросил он.

– Может быть, – солгал Джо.

– Вернуться в штат, чтобы снова работать?

– Я подумывают об этом.

– Мистер Сантос будет очень рад услышать об этом.

– Кстати, Кай Юлий сегодня на месте?

– Нет, шеф в отпуске. Укатил на рыбалку куда-то в Ванкувер.

Джо испытал огромное облегчение, узнав, что ему не придется лгать Цезарю Сантосу и выдумывать какие-то веские причины, объясняющие его появление.

– Меня интересует кое-какая информация, – повторил он. – Я задумал репортаж о некоторых необычных человеческих причудах. Он будет отличаться от того, что я делал раньше, поэтому я решил, что для начала мне нужно будет покопаться в архиве.

– Я уверен, что мистер Сантос хотел бы, чтобы ты чувствовал себя здесь как дома. Ступай и делай, что тебе надо.

– Спасибо, Дьюи.

Джо прошел сквозь вращающуюся дверь и оказался в длинном полутемном коридоре, покрытом затоптанной и вытертой ковровой дорожкой зеленого цвета. Стены здесь были выкрашены масляной краской, которая от времени стала рябой, а звукопоглощающее покрытие на потолке вылиняло и поблекло, и Джо невольно подумал о том, что с тех пор, как редакция переехала из роскошного особняка в Сенчури-Сити и отказалась от всех внешних атрибутов богатства и благосостояния, ей не оставалось ничего другого, как поддерживать имидж оппозиционной газеты, вынужденной мириться с бедностью ради правого дела.

В нише слева располагались лифты. Двери обеих шахт были помяты и поцарапаны.

Первый этаж, на котором размещались в основном архивы и офисы отделов распространения и приема рекламы, был безлюден и погружен в субботнюю тишину. Должно быть, именно поэтому Джо чувствовал себя не в своей тарелке. Он был уверен, что любой из сотрудников редакции, который встретится ему в этом пустом коридоре, сразу поймет, что он проник сюда под фальшивым предлогом, преследуя цели, которые не имеют к журналистике никакого отношения.

Джо как раз ждал лифта, когда в коридоре послышался топот. Нервно обернувшись, он увидел Дьюи, который, размахивая руками, спешил к нему. В кулаке секретарь-охранник сжимал белый плотный конверт.

– Чуть не забыл, – сказал он, отдуваясь. – Несколько дней назад к нам заходила одна леди. Она сказала, что у нее есть материал специально для твоего репортажа.

– Какого репортажа?

– Она не сказала. Но, по ее словам, ты должен быть в курсе.

Джо машинально взял конверт. Подъехал лифт, и двери отворились с тяжелым вздохом.

– Я сказал ей, что ты уже десять месяцев у нас не работаешь. Тогда она попросила твой телефонный номер, но я, конечно, сказал, что не могу дать ей ни телефона, ни адреса, – добавил Дьюи.

– Спасибо. – Джо шагнул в лифт.

– Я обещал, что перешлю письмо тебе или, в крайнем случае, позвоню, и только потом обнаружил, что ты переехал и что твоего номера нет в справочнике. И вообще ни у кого нет.

– Вряд ли это срочный материал, – уверил охранника Джо и взмахнул конвертом. В конце концов, он вовсе не собирался возвращаться к журналистике, но Дьюи не обязательно было об этом знать.

Двери лифта начали закрываться, но Дьюи поставил в щель ногу. Нахмурившись, он сказал:

– Ни в личном деле, ни в картотеке учета кадров не оказалось никаких сведений о том, куда ты девался. Никто из твоих друзей не знал, как с тобой связаться.