Темный ручей - Рэйчел Кейн Страница 17

Все это время что-то грызло меня. А теперь вдруг смутный шепот на краю сознания превращается в крик. «Он должен был выглянуть наружу».

Охранный прожектор зажегся. Если этот человек так параноидально относится к тому, что сюда кто-то может заявиться, он должен был выглянуть наружу.

Я пытаюсь убедить себя, что он мог отвлечься, быть в другой комнате, в туалете, но все это по-прежнему бессмысленно. Хижина не настолько велика. Он все равно должен был хотя бы отдернуть занавеску или открыть дверь и заново включить прожектор, чтобы осмотреть окрестности.

Все эти лампы и телевизор включаются и выключаются с самого заката. В определенном порядке. Теперь, проигрывая все увиденное в памяти, я отчетливо это вижу.

Это просто таймеры. Боже… Там никого нет.

Конечно, я могу ошибаться, но мне наплевать. При виде смерти кролика, при виде капель крови, взлетевших в воздух, когда кот встряхнул его, я вспомнила фотографии, которые присылал мне этот человек – он или его мерзкие дружки. Снимки, которые очерняли жертв моего мужа, фотографии, на которых лица моих детей были прифотошоплены к телам жертв убийства и насилия, фото, изображавшие их в непристойном или ужасном виде. Этот человек – трус. Он скрывается здесь, в глуши, и терзает моих родных, – и вот я здесь, прямо у его порога. И не собираюсь уходить, не дав ему понять, что он больше нигде не найдет безопасности. Он нигде не спрячется от меня. Больше нигде.

Не думая о датчиках движения, я встаю и бегу к двери хижины.

Не успеваю сделать и пару шагов, как свет снова вспыхивает, но я не колеблюсь. Слышу, как Сэм бежит следом. Он не окликнул меня, и я немного удивлена тем, что Сэм последовал за мною. Я знаю, что он будет зол. Мы пересекаем открытое пространство и прижимаемся к стене по обе стороны от входной двери. Проходит, кажется, целая вечность, прежде чем свет выключается снова. Я моргаю, чтобы избавиться от кругов в глазах.

– Какого черта мы делаем? – шипит Сэм.

– Идем в дом!

– Гвен, нет!

– Да!

Нет времени для долгих споров, и он это знает. Бросает на меня взгляд, полный ярости и раздражения, однако все равно становится вполоборота, потверже расставляет ноги и впечатывает ботинок в дверь под самым замком. Дверь сотрясается, но не открывается. Сэм пробует снова. И снова.

Ничего. Эта дверь предназначена для того, чтобы выдержать худшее, чем удар ногой. Дверь – да, но не окна.

Обхожу хижину сбоку. Окно заперто, но раз уж мы за это взялись, я не намерена колебаться. Стекло оказывается вполне бьющимся, пусть даже толстым и двухслойным, и я, проделав достаточно большую дыру, протягиваю руку внутрь, нащупываю шпингалет и открываю окно, чтобы забраться внутрь.

Достаю пистолет, до этого мгновения лежавший в кобуре. Сэм уже держит оружие наготове, когда проскальзывает следом за мной и, перекатившись, встает на ноги.

Ни звука. Ни огонька. Я замечаю абажур и яростно нашариваю выключатель. Когда свет зажигается, мы видим пару обитых плюшем кресел, вязаный коврик, столик, на котором стоит лампа, книжные полки, на которых царит полный беспорядок, кухню с крошечной плитой и холодильником, выглядящим так, словно его сделали в пятидесятых годах.

Ни души.

Сэм не останавливается. Справа от нас дверь, он открывает ее и держит помещение под прицелом, пока я включаю верхний свет.

Двуспальная кровать, аккуратно застеленная темно-зеленым одеялом. За маленькой перегородкой – душевая и туалет.

Здесь тоже никого нет.

Сэм ныряет в крошечный санузел, затем выходит наружу.

– В душевой кабине все еще мокро. Но сегодня сырая погода, так что он мог уйти еще утром. – Смотрит на меня. – Тебе повезло. Гвен. Он мог быть и дома.

– Да ладно, он поставил всё на таймеры, а значит, его нет здесь. – Я фыркаю. – Если мы будем осторожничать, то ничего не добьемся, Сэм. И это не поможет мне защитить моих детей.

Сэм качает головой, однако не может винить меня за эти эмоции… он тоже любит моих детей, я это знаю. Наша дружба по всем стандартам может считаться странной, она не должна существовать, и иногда мне кажется, что я качусь на коньках по тонкому льду над жуткой темной пропастью. Но Сэм хочет того же, чего и я. И это никогда не изменится.

Стоя здесь, в этой хижине, я снова ощущаю ауру тьмы. Этот человек ведет тайную жизнь. Я не знаю, какими извращениями он занимается, но знаю, что это нечто ужасное.

Тяжело видеть это самое обычное место, такое спокойное и аккуратное, и знать, что его хозяин занимается тем, что разрушает жизни других людей. Я зла. Вероятно, слишком зла. Мне хочется крушить все вокруг. И что останавливает меня? По правде говоря, мы уже совершили преступление, просто проникнув внутрь. Взлом и незаконное проникновение. Вандализм кажется мне вполне уместным дополнением.

– Осмотримся, – говорю я Сэму. – Должно быть что-то, что мы сможем забрать с собой. Что-то, что подскажет нам, чем он занимается. А если нам повезет, мы сможем отыскать его переписку с Мэлвином.

Сэм кивает, но многозначительно указывает на свои часы; если здесь есть какая-нибудь сигнализация, мы уже вляпались в неприятности. Однако я сомневаюсь в этом. Тот, кто ведет жизнь в такой глуши, редко полагается на экстренные службы. «Нашу безопасность обеспечивают Смит и Вессон». Если б этот человек был здесь или где-нибудь поблизости, он уже открыл бы по нам огонь. Мы в безопасности. Пока что.

– Бумаги, – говорю я Сэму. – Электронные записи. Все, что может оказаться полезным, ладно? Десять минут.

– Пять, – отвечает он и предоставляет мне заниматься делом.

В угол маленькой комнаты втиснут крошечный стол. Как и все остальное здесь, он невероятно чист и прибран, сделан из полированной кленовой древесины в простом деревенском стиле. Я открываю ящики, затем вытаскиваю их и переворачиваю, чтобы заглянуть за них и под них. Мы все равно не сможем скрыть следы своего вторжения, так почему бы не усугубить их?

Не нахожу ничего, что могу с первого взгляда назвать важным. В основном здесь хранятся расчетные квитанции. Распечатки, выглядящие не особо информативно. Я сгребаю это все и сую в свой рюкзак.

У меня на руках перчатки, поэтому я не оставляю отпечатков пальцев. Все остальное ссыпаю обратно в ящики и вставляю их на место. Потом проверяю шкаф. Там прячется огромный оружейный сейф, но, окинув его взглядом, я замечаю на его верху обувную коробку. Открываю ее. Снова квитанции. Упихиваю их в рюкзак. Одна падает за сейф, и пока я вслепую нашариваю ее, мои пальцы натыкаются на твердые края чего-то, не являющегося элементом сейфа или шкафа.

Я дергаю этот предмет, и он подается.

Прикреплен на магнит. Отцепляю его от сейфа и вытаскиваю наружу. Это мелкая коробочка со сдвигающейся крышкой, похожая на старый пенальчик для хранения ключей, который моя бабушка когда-то прятала в нише колеса своей машины.