Меловой Человек - С. Дж. Тюдор Страница 17

— Итак, — говорит Майки, — ты теперь учитель?

Я киваю:

— Да. Кара за мои грехи.

— Тебе это нравится?

— Почти всегда.

Почти всегда мне нравится тот предмет, который я преподаю. И я стараюсь поделиться этой любовью со своими учениками. Я хочу, чтобы им полюбились уроки, хочу, чтобы они уходили с них с багажом новых знаний.

Но бывают и такие дни, когда я чувствую себя уставшим, когда у меня болит голова с похмелья и я ставлю всем пятерки, лишь бы они заткнулись к чертям и оставили меня в покое.

— Забавно. — Майки встряхивает головой. — Я всегда думал, что ты станешь писателем, как твой отец. Язык всегда был твоей сильной стороной.

— Ты тоже всегда неплохо выдумывал. Думаю, поэтому ты теперь занимаешься рекламой.

Он смеется, но этот смех кажется немного неестественным. И вот — еще одна пауза.

Я делаю вид, что проверяю, как там спагетти.

— Наскреб тут немного. Надеюсь, ты не против спагетти?

— Да, отличная идея. — Я слышу скрип стула, когда Майки на него опускается. — Спасибо… за хлопоты. Я имею в виду, что с легкостью смог бы оплатить ужин где-нибудь в пабе.

— Надеюсь, не в «Быке»?

Выражение его лица становится более напряженным.

— Думаю, ты рассказал им о том, что я приехал.

Уверен: говоря «им», он имеет в виду Хоппо и Гава.

— Вообще-то нет. Но Хоппо сказал, что вы с ним столкнулись в городе, так что…

Майки пожимает плечами:

— Что ж, я не собирался держать это в тайне.

— Так почему ты попросил меня ничего им не говорить?

— Потому что я трус, — отвечает он. — После того случая, после всего, что произошло… не думаю, что кто-то из них захотел бы со мной увидеться.

— Кто знает, — говорю я. — Людям свойственно меняться. В конце концов, это было давно.

Это ложь, но лучше уж солгать, чем сказать: «Ты прав. Они все еще ненавидят тебя всеми фибрами души, и особенно Гав».

— Наверное. — Он снова хватается за бутылку и делает несколько крупных глотков. Для того, кто «почти не пьет», он неплохо справляется.

Я достаю из холодильника еще одну бутылку и ставлю перед ним на стол.

— Я просто хотел сказать… Мы все тогда совершали вещи, которыми нельзя гордиться.

— Кроме тебя.

Прежде чем я успеваю что-либо ответить, у меня за спиной раздается фырканье. Спагетти выкипают. Я быстро выключаю газ.

— Помочь тебе с чем-нибудь? — спрашивает Майки.

— Нет, все в порядке.

— Спасибо. — Он поднимает бутылку. — Я пришел к тебе с предложением.

Ну вот.

— Да?

— Тебе, наверное, интересно, почему я вернулся?

— Неужели ради моих легендарных макарон?

— В этом году будет тридцать лет, Эд.

— Я в курсе.

— СМИ уже проявляют интерес к этому.

— А вот я к ним — нет.

— Наверное, это мудро. Большая их часть — дерьмо, они ни черта не знают. Именно поэтому, я думаю, очень важно, чтобы кто-нибудь рассказал правду о том, что произошло на самом деле. Кто-то, кто действительно был там.

— Кто-то вроде тебя?

Он кивает.

— И мне хотелось бы, чтобы ты мне помог.

— С чем именно?

— Книга. Телевидение, может. У меня есть связи. Я уже провел кое-какие исследования.

Я смотрю на него во все глаза, а затем встряхиваю головой:

— Нет.

— Просто выслушай меня.

— Мне это неинтересно. Я не хочу опять вытаскивать все это на поверхность.

— Но я хочу. — Он резко отставляет бутылку. — Слушай, все эти годы я старался не думать о том, что произошло, и устал от этого. Я все время избегал прошлого. Отворачивался. По-моему, настало время посмотреть в глаза всему этому страху, всей этой… вине. И смириться с ними.

Лично для меня куда лучше собрать все свои страхи в кучу и запереть их в надежной коробке, а потом затолкать ее в самый дальний и темный угол сознания. Но каждому свое.

— А как насчет всех остальных? Ты не спрашивал себя о том, хотим ли мы смотреть в глаза нашим страхам и заново переживать случившееся?

— Я понимаю тебя. Правда, понимаю. Именно поэтому я хочу, чтобы ты принял в этом участие — и не только как писатель.

— Что ты имеешь в виду?

— Меня не было здесь больше двадцати лет. Я здесь чужой. Но ты — нет. Ты знаешь людей, они тебе доверяют, и…

— Хочешь, чтобы я умаслил Гава и Хоппо?

— Не думай, что будешь заниматься этим просто так. Предусмотрен аванс. Роялти.

Я начинаю сомневаться. Майки чувствует, что верно закинул удочку, и продолжает:

— Есть и еще кое-что.

— И что же?

Он внезапно усмехается, и тут я понимаю: все, что он говорил до этого — о своем возвращении и желании взглянуть страхам в глаза, — сущий бред.

Куча дерьма.

— Я знаю, кто ее убил.