Кровавая луна - Джеймс Эллрой Страница 17

Сержанту Артуру Пелтцу, по прозвищу Датч, исполнился тогда сорок один год. Он был детективом отдела убийств, и ему досталось расследование этого дела. Работать оказалось практически не с чем. У него лишь сложилось сильное Подозрение, что убийства незнакомых и никак не связанных друг с другом молодых людей имеют отношение к наркотикам, а так называемые ритуальные знаки на их телах – вырезанная ножом буква «X» – нанесены для отвода глаз.

Выяснение недавнего прошлого убитых ничего не дало. Они были бродягами и существовали в субкультуре бездомных. Датч Пелтц зашел в тупик. Он был интеллектуалом, склонным к созерцанию, поэтому решил взять свой законный двухнедельный отпуск прямо посреди расследования. С рыбалки в Орегоне он вернулся духовно обновленным, с ясной головой и обрадовался, узнав, что за время его отсутствия новых жертв «Охотника на хиппи», как прозвали убийцу в прессе, не обнаружилось. Однако общая криминальная обстановка в Лос-Анджелесе резко ухудшилась. Долину наводнил высококачественный темный героин мексиканского происхождения, а откуда он берется, никто не знал. Инстинкт подсказал Датчу Пелтцу, что героиновая атака и убийства хиппи как-то связаны. Только он понятия не имел, как именно.

Примерно в это же время патрульный офицер Ллойд Хопкинс во время ночного дежурства сказал своему напарнику, что ему хочется сладкого, и предложил заехать куда-нибудь за печеньем или кексами. Напарник в ответ покачал головой: все закрыто в такой поздний час, кроме разве что «Гадостных пончиков». Ллойд взвесил все «за» и «против». Ему зверски хотелось пончиков, но в заведении продавались самые скверные пончики в мире, и продавали их злобные или угодливые мексиканцы.

Тяга к сладостям победила, но мексиканцев на месте не оказалось. У Ллойда челюсть отпала, когда он сел у стойки в «Гадостных пончиках» (на самом деле заведение называлось «Радостные пончики»), единственной точке, открытой всю ночь напролет. Всему свету было известно, что в эти закусочные нанимают исключительно нелегальных эмигрантов. Такова была политика Морриса Дрейфуса, владельца сети, бывшего гангстерского короля, – нанимать нелегалов, платить им ниже минимума, но предоставлять койку в одной из многочисленных принадлежавших ему ночлежек Саутсайда. И вдруг…

Вместо привычного мексиканца Ллойд с изумлением увидел угрюмого длинноволосого хиппи. Тот поставил перед ним чашку кофе и тарелку с тремя глазированными пончиками, после чего удалился в подсобку, оставив стойку без присмотра. До Ллойда донеслось перешептывание, потом хлопнула задняя дверь и послышался шум заводимого двигателя машины. Хиппи появился за прилавком минуту спустя. При этом он всячески старался не встречаться взглядом с Ллойдом. Ллойд понял, что дело тут не только в его униформе. Что-то было не так.

На следующий день, вооружившись телефонной книгой Лос-Анджелеса, Ллойд в цивильном платье объехал двадцать точек фирмы «Гадостные пончики». Везде за прилавком стояли длинноволосые белые мужчины. Дважды он садился у стойки и заказывал кофе, причем оба раза как бы случайно давал продавцу заметить свой нетабельный револьвер тридцать восьмого калибра. Реакция была одинаковой: панический ужас.

«Наркота, – сказал себе Ллойд в тот вечер по дороге домой. – Наркота. Наркота. Но. Есть одно большое „но“. Любой дурак, более или менее знающий, что творится на улицах, увидев такого здорового парня, как я, да еще с короткой стрижкой, сразу поймет – это коп. Оба юнца распознали во мне копа, как только я вошел в дверь. Это моя пушка их так напугала».

Вот тут-то Ллойд и связал «Охотника на хиппи» с вроде бы не имеющим к нему никакого отношения наплывом героина. Вернувшись домой, он позвонил в голливудский полицейский участок, представился, назвал номер своего жетона и попросил соединить его с детективом убойного отдела.

На Датча Пелтца этот высоченный молодой человек произвел куда большее впечатление, чем тот факт, что они оба подумали об одном и том же. Теперь у него появилась версия. Большой Мо Дрейфус толкает наркоту прямо из-под прилавков своих закусочных, и по какой-то, пока неведомой, причине из-за этого погибают люди. И все-таки больше всего его поразил сам молодой Хопкинс, бесспорно наделенный гениальным чутьем в том, что касалось темной стороны жизни.

Пелтц часами слушал рассуждения Ллойда о его желании защищать невинность. Ллойд рассказал ему, как учился выхватывать обрывки разговоров в переполненных ресторанах, как умеет читать по губам, запоминать лица, увиденные мельком, и при этом обязательно скажет, где и когда их видел. Вернувшись домой в тот вечер, Датч Пелтц сказал жене:

– Сегодня я познакомился с гением. Думаю, это изменит меня навсегда.

Слова оказались пророческими.

На следующий день Пелтц начал расследование финансовых операций Морриса Дрейфуса. Он узнал, что Дрейфус переводит свои акции и облигации в наличные и налаживает контакты со своими бывшими дружками-гангстерами, пытаясь продать им сеть закусочных «Гадостные пончики» по бросовой цене. Более углубленный поиск показал, что Дрейфус совсем недавно подал заявку на получение загранпаспорта и продал свои роскошные дома в Палм-Спрингс и Лейк-Эрроухед.

Пелтц начал следить за Дрейфусом и обнаружил, что тот регулярно объезжает свои торговые точки, заходит, делает знак длинноволосому продавцу, закрывается вместе с ним в подсобном помещении и через минуту уезжает. Однажды ночью Пелтц вместе с другим детективом, ветераном Службы по контролю за наркотиками, проследил за Дрейфусом до самого дома Рейеса Медины, мексиканца, считавшегося связным между наркокартелями, выращивающими мак на юге Мексики, и десятками крупных наркодилеров по эту сторону мексиканской границы. Дрейфус пробыл в доме около двух часов и уехал, явно чем-то удрученный.

На следующее утро Пелтц отправился в «Гадостные пончики» на углу Сорок третьей и Норманди. Он поставил машину на противоположной стороне улицы и стал ждать, пока помещение не опустеет. Когда других покупателей не осталось, он вошел внутрь, показал свой жетон и заявил, что ему нужна информация, причем рецепты выпечки пончиков его не интересуют. Юнец попытался сбежать через заднюю дверь, но Пелтц сбил его с ног, повалил пол и шепнул на ухо:

– Где дурь? Где дерьмо, я тебя спрашиваю, чертов хиппушник?

Юнец сдался и выложил всю историю. Пелтц чего-то подобного и ждал.

Мо Дрейфус толкал мексиканский темный героин местным дилерам среднего звена, а те разбавляли его и перепродавали с огромной выгодой. Но кое-чего Пелтц не ожидал. Оказалось, что Дрейфус умирает от рака и накапливает капитал на чрезвычайно дорогое лечение у какого-то чудо-доктора в Бразилии. Прошел слух, что вся торговля наркотиками в «Гадостных пончиках» должна прекратиться на будущей неделе, когда новый хозяин примет дела. К тому времени Мо будет уже на пути в Бразилию, а с продавцами-толкачами свяжется некий «богатый мексиканец» и раздаст им всем «выходное пособие».

Обнаружив три унции героина под прилавком, Пелтц надел на юнца наручники и отвез его в центральную тюрьму, где тот был зарегистрирован как важный свидетель. Потом Пелтц поднялся на лифте на восьмой этаж, в штаб-квартиру отдела наркотиков полиции Лос-Анджелеса.