Дворец утопленницы - Кристин Мэнган Страница 17

– Надо же, – сказала Гилли. – Я, наверное, когда думаю про писателей, сразу себе представляю Фицджеральдов на Ривьере, Хемингуэя в Испании или Африке. – Девушка неловко усмехнулась. – Ну ладно, раз не бывали, тем более стоит съездить, пока вы тут.

– И что я там буду делать?

– Ой, не знаю. Прокатитесь на мотороллере до Колизея. Монетку бросите в фонтан Треви. Джелато наедитесь.

Фрэнки издала короткий смешок. Было в этой девчонке, с ее наивным оптимизмом, что-то очаровательное, и, сама того не желая, Фрэнки почувствовала к ней симпатию.

– Звучит чудовищно, – отозвалась она, стараясь хотя бы притвориться сердитой.

– Ох, Фрэнсис, – явно довольная, притворно вздохнула Гилли. – Так и знала, что вы это скажете.

Всю дорогу до Сан-Марко Гилли без умолку болтала, объясняя Фрэнки, что, будь сейчас лето, им бы и в голову не пришло туда соваться – вот почему Венеция так хороша в низкий сезон. Никаких туристов, с улыбкой пояснила она. Выйдя из палаццо, они без конца сворачивали в какие-то извилистые улочки – то у аптеки, то у магазинчика, где продавали сушеные травы, – пока не оказались на берегу канала, прямо у «Даниэли» ^[20]. Оставалось только перейти мост, чтобы попасть в самую туристическую часть города, сейчас, к счастью, свободную от толчеи и от любителей покормить хлебом голубей, роившихся у собора.

Так короче всего, бросила через плечо Гилли, ступая на единственную в городе пьяццу ^[21]. Фрэнки с удивлением поняла, что они направляются к тому же самому кафе, просто Гилли вела ее совсем не тем путем, каким она накануне добиралась сама. Впрочем, девушка, как выяснилось, неплохо знала Италию вообще и Венецию в частности. Она рассказала, что с раннего детства каждый год ездила сюда с родителями – поначалу только летом, но когда стала постарше, и зимой тоже. У них был даже собственный дом в городе, но год назад его продали: возраст брал свое, родителей тянуло туда, где потеплее. В этот раз Гилли остановилась у подруги, вернее сказать, у приятельницы, в крохотной квартирке с четырьмя соседками примерно ее возраста: две итальянки, одна англичанка, а еще с одной только предстоит познакомиться. Именно поэтому, объяснила она Фрэнки, давать кому-то номер телефона бесполезно – аппарат общий и вечно занят, соседкам ни до чего нет дела, кроме планов да компании на вечер.

Сообщила она все это совершенно спонтанно, не дожидаясь вопросов.

Фрэнки уже жалела, что согласилась куда-то идти со столь болтливой компаньонкой, уже с тоской вспоминала об уединении палаццо и о кафе недалеко от кампо, где ее, можно сказать, принимали за свою – не успевала она войти и сесть, как хозяин кивал ей и начинал готовить заказ.

Завидев «Флориан», она вдруг осознала, что в прошлый раз не удосужилась даже рассмотреть его – сперва слишком спешила, а потом злилась на Гилли, не потрудившуюся явиться. Теперь Фрэнки не могла взять в толк, как это она не обратила внимания на роскошь, очевидную даже снаружи, на мраморные полы и арки, отсылавшие прямиком в прошлое.

За столиками на улице почти никого не было – погода в холодные месяцы стояла капризная, вода из лагуны потихоньку подбиралась к центру пьяццы. Но внутри почти все места оказались заняты, повсюду в тусклом сиянии люстр сидели люди с чашками дымящегося кофе и живописными десертами, а по стенам то и дело рассыпались искры света, отраженного от драгоценного камня в чьей-то сережке или полированного стекла наручных часов. Фрэнки заметила, что кафе состоит из нескольких залов – сплошь позолота и красный бархат, – которые отличаются друг от друга лишь сюжетами внушительных картин, развешанных по стенам, точно в музее. Она кивнула официанту в накрахмаленной до хруста униформе и шагнула в ближайший зал, собираясь занять столик у входа.

Не успела она присесть, как Гилли схватила ее за руку.

– Что вы вытворяете? – взвилась Фрэнки, ошеломленно разглядывая пальцы, сомкнувшиеся вокруг ее запястья.

– А вы что вытворяете? – воскликнула Гилли, уставившись на нее с не меньшим ужасом. – Только не говорите, что все это время пили кофе сидя. Немудрено, что вам выставили огромный счет.

Не дожидаясь ответа, она развернулась и зашагала прочь из зала, даже ни разу не оглянулась проверить, идет ли Фрэнки следом. Официант выглядел весьма разочарованным, но Гилли, не обращая на него ни малейшего внимания, направилась к деревянной стойке, скрытой от посторонних глаз в дальнем конце кафе, по левую сторону от входа, где уже толпились среди редких барных стульев с плюшевой обивкой завсегдатаи из местных – не сидел никто.

Слава богу, среди всей этой суеты Гилли некогда было приглядываться к Фрэнки, щеки которой сперва порозовели от стыда, а потом, едва она поняла, что краснеет, и вовсе запунцовели. Она вовсе не имела привычки заливаться румянцем по всякому поводу, точно чувствительная барышня. Слишком это было по-женски, именно этого все ждали от женщин до сих пор, хотя мир вроде бы не стоял на месте. Фрэнки тут же вспомнила фразу, брошенную давным-давно, на заре ее карьеры, одним колумнистом, с которым она познакомилась на очередном приеме, где отчаянно старалась вести себя ровно так, как принято. Джек, услышав его комментарий, чуть не лопнула от смеха. «Ты, моя дорогая, – сказала она, – какая угодно, но уж точно не милая». Ее слова Фрэнки с тех пор носила гордо, точно орден.

– На этом туристы и попадаются, – с заговорщицкой ухмылкой прошептала ей на ухо Гилли, когда они подошли к бару. – Стоит сесть там, – она ткнула пальцем в сторону зала, где Фрэнки едва не заняла столик, – и ваш счет умножают на три.

– И как, скажите на милость, в таком случае пить кофе?

– Аль банко, – ответила Гилли, кладя руки на стойку. – У бара.

В ту же секунду перед ними возник официант. Его брови вопросительно приподнялись.

– Капучино, – начала было Фрэнки, но тут вклинилась Гилли, помотав головой, отменила ее заказ и сделала новый. Различив в ее речи несколько знакомых слов, Фрэнки уточнила: – А это разве не то же самое? Только название длиннее.

– Я нам заказала кофе с капелькой молока, а не молоко с капелькой кофе. – Когда официант отошел, она добавила: – Никогда не берите в таких местах капучино. Если, конечно, не хотите получить чашку подогретого молока.

Фрэнки кровь бросилась в лицо. После первой отповеди она от неожиданности устыдилась, но эти наставления начинали понемногу раздражать. Она сроду никому не позволяла собой командовать и уж точно не собиралась терпеть нотации от девицы на десять лет себя моложе.

– Еще какие-нибудь полезные советы? – спросила она сквозь зубы.

Гилли всерьез задумалась, пропустив мимо ушей тон, каким был задан вопрос.