Туристка - Мария Литошко Страница 17

Каждую ночь мне снилась мама. Её глаза тревожно искали меня в толпе. Я звала её откуда-то издалека, но она не слышала мой голос, продолжая отчаянно выкрикивать моё имя, тянулась к ней рукой, безжалостно расталкивая толпу. Лица людей туманом рассеивались перед глазами, превращаясь в песчаную пыль, но лицо мамы оставалось чётким. Так и не сумев дотянуться до неё, я просыпалась в жарком поту и с полным отчаянием в душе…

В этот раз забыла уйти в свою комнату. Рашид лежал рядом. Услышав мой тяжёлый вздох, он тоже открыл глаза:

— Что случилось?

— Страшный сон приснился, — взволнованно ответила я, мысленно проклиная его имя и всё, что меня окружало, — эти миллионы километров, которые отделяли меня от дома. — Ты не против, если я пойду в свою комнату? — На часах показывало почти два ночи. — Мне необходимо принять душ, очень жарко.

— Тогда я провожу тебя.

— Ты боишься, что я заблужусь?

— Нет, Айлин. Просто я так хочу.

— Скажи мне, Рашид, это ведь и мой дом тоже?

— Конечно!

— Тогда сейчас я пойду в свою комнату, а ты останешься здесь и будешь думать обо мне до самого утра, — уверенно улыбнувшись, нежно поцеловала его.

Удивительно, но Рашид покорился. Я покинула его спальню, спокойно ступая по тихому коридору. Он не следил за мной. Если в его голове и витали прежде сомнения относительно моей любви, то мне удалось их развеять. Только женщина способна быть такой хорошей актрисой. Мужчины не настолько выдержаны, чтобы притворяться так долго.

Пройдя мимо моей двери, пошла дальше, спустилась в самый низ и тихо постучала в комнату Юсуфа. Впрочем, это помещение едва ли можно назвать комнатой — всего-навсего угол и не более. Юсуф ночевал тут всегда, за исключением выходного — всего один день в неделю, когда он мог уйти домой.

Юсуф знал, что я приду, и ждал. Чтобы помочь мне, он попросил хозяйку отпустить его домой на несколько часов. Всё удалось! Юсуф дал мне это понять ещё поздним вечером, когда мы с Рашидом поднимались в спальню.

На его состарившемся от жаркого марокканского солнца лице остались отпечатки тревоги и постоянной усталости. Ожидая, что я могу прийти в любой момент, мужчина так и не сомкнул глаз, проведя эти часы в тревожном ожидании.

«Святой человек!» — подумала я, осознавая, как сильно он рискует.

Увидев меня, Юсуф с радостью протянул простой маленький мобильник.

— Спасибо! — я с благодарностью обняла его. — Мой муж спит, позвоню из своей комнаты.

Моему счастью не было предела! Всего мгновение, и услышу голос мамы!

Шторы на окнах были задёрнуты, но темнота не стала помехой. Небольшой экран телефона излучал достаточно света. В нём всё было по-арабски, однако я быстро разобралась, и память не подвела: номер мамы не стёрся, никуда не исчез. Пальцы подрагивали от радости и волнения, торопливо нажимая на кнопки, как вдруг в комнате включился свет. Я вздрогнула и от неожиданности вскрикнула, сжав телефон в руках, потом обернулась и быстро спрятала его за спину. Глаза Рашида наполнились гневом… Именно этого взгляда я так боялась, успешно маскируясь и притворяясь влюблённой женщиной. Он смотрел на меня с недоумением, молча требуя объяснений. Было понятно: попадёт не только мне, если Рашид узнает — кто мой помощник. Необходимо было защитить Юсуфа, но просто молчания будет мало: телефон мог выдать наш секрет и без слов.

За моей спиной на маленьком столике стоял графин с водой. Не думая ни секунды, я попятилась назад и бросила в воду свой единственный источник связи с родными.

— Что ты сделала? — Рашид оттолкнул меня в сторону и достал из графина мобильный.

— Хотела положить его на стол, а он упал в графин. — Моё лицо без всякой наигранности выглядело по-настоящему напуганным.

— Я пришёл в комнату, но тебя здесь не оказалось, а ты была не в душе, как говорила, — он крепко сжал в руке мокрый телефон. — Я ждал долго…

В его голосе нарастала ярость. От крика он воздержался, но только чтобы не разбудить всех.

— Где ты была, Айлин? Откуда взялся этот телефон? Кому ты хотела звонить?

Слова грохотом отзывались у меня в голове. Рашид говорил по-английски, так как понимал, что такой сложный разговор лучше вести на языке, который я знаю не хуже родного.

— Я просто прошлась по дому, потом увидела на столе в коридоре телефон. Не удержалась от соблазна позвонить маме. Я скучаю по ней! — слеза невольно скатилась по щеке. — Просто хотела услышать её голос!

— Ты врала! Я думал, ты забыла о своём доме! — Он ударил меня по лицу так сильно, что я упала.

— По дому я не скучаю! Не скучаю по своей стране! Но скажи, Рашид, как можно забыть родную мать? Ты смог бы? — Слёзы потекли из глаз. Теперь мне не пришлось их сдерживать.

— Ты больше никогда не увидишь её, ясно! Я твой муж и моё слово — закон! — Грозя новым ударом, он поднял надо мной свою тяжёлую руку. — Говори, чей это телефон? — Рашид разъярённо тряс им перед моим лицом.

Больше не могла видеть его адские глаза… Слова просто пролетали мимо. Я очень сильно хотела жить — не ради себя, ради семьи, но меж тем ощутила беспросветную беспомощность и безнадёжность ситуации, а потому стала желать немедленной смерти, мысленно взывать к ней, ибо сейчас, в этот самый миг, все надежды показались навсегда потерянными.

— Я просто нашла его. Мне никто бы не дал телефон, ты ведь знаешь, — слова оправдания звучали робко и неубедительно.

— Да, знаю. А теперь слушай внимательно, дорогая моя Айлин, — он нагнулся над мои лицом, приблизившись почти вплотную, так что кожей могла ощущать его горячее дыхание. — Больше никогда не смей делать что-то без моего разрешения! Я никогда не повторяю дважды. Теперь ты мусульманка и моя жена. Отныне мы — твоя семья!

Внутри меня задрожала каждая клеточка. Страх сдавил горло невидимой петлёй, но я всё же пыталась сопротивляться.

— Нет… Никогда не смогу забыть свою семью! Никогда! — В моих глазах появилась сила и уверенность.

Между нами воцарилась пауза, а мой непоколебимый взгляд оставался неприступен.

— Время уничтожает всё: меняет даже самый упрямый характер, ломает даже самую стойкую гордыню, смягчает самые твёрдые убеждения… Сегодня ты говоришь: «Нет, никогда!», но завтра всё будет иначе!