Перо динозавра - Сиссель-Йо Газан Страница 16

Сёрен нашел Кнуда на кухне, тот сидел на стуле и смотрел в окно на сад. На коленях у него лежала фотография Эльвиры в рамке, а на кухонном столе стояли два пакета с продуктами, которые, судя по всему, у Кнуда не было сил разобрать. Сёрен осторожно обнял его.

— Сегодня совсем плохо? — спросил он, осторожно забирая у Кнуда фотографию. Эльвира была на ней старухой в морщинах, зато выглядела неотразимо живой. Кнуд повернул голову и посмотрел на Сёрена пустым взглядом.

— У меня рак, — сказал он и криво улыбнулся. — Вот так вот.

В воскресенье они ужинали на Снерлевай, как обычно. Вибе предложила приготовить еду и сделала лазанью и овощной салат. Это было абсурдно. У Кнуда был рак желудка, опухоль дала метастазы в печень, с этим ничего нельзя было поделать.

— А я-то думал, что рак не заразный, — сухо сказал Кнуд. Он не выглядел ни испуганным, ни расстроенным, наоборот — он хвалил еду, съел две порции и предложил им выкурить по сигарете.

— Ты же не куришь! — удивленно сказал Сёрен.

— Курю, — возразил Кнуд, — с сегодняшнего дня.

Все трое закурили, стряхивая пепел в тарелки. Вибе и Сёрен бросили курить больше десяти лет назад, и теперь они все трое закашлялись, как неопытные подростки. Они рассмеялись, и Вибе вдруг сказала:

— Ты же хотел с нами о чем-то поговорить, Сёрен, нет? — она посмотрела на него пристально. — Мне так показалось.

Теперь и Кнуд тоже смотрел на Сёрена.

— Нет, — ответил Сёрен. — Ты, наверное, неправильно поняла. Я ничего не хотел.

18 декабря, когда Майе было два с небольшим месяца, Бо, Майя и Катрине уехали на рождественские каникулы в Таиланд. Сёрен ненавидел даже мысль об этом. Таиланд был далеко, они собирались три недели жить в какой-то гостинице на острове, и он был уверен, что к тому времени, когда они увидятся снова, Майя совершенно его забудет. Катрине ходила по квартире и собирала вещи, когда он зашел пожелать хорошего Рождества. Бо, к счастью, не было дома. Сёрен подарил Майе самый маленький на свете браслет с кулоном в виде клевера.

— Она слишком маленькая для того, чтобы носить браслеты, — улыбнулась Катрине. Сёрен наблюдал за тем, как она складывает крошечные одежки в открытый чемодан.

— Может, вы все-таки останетесь дома? — внезапно спросил он.

Катрине рассмеялась и спросила, рассказал ли он своей семье про Майю. Сёрен собирался соврать, но пауза, которую он выдержал, оказалась на долю секунды длиннее нужного, и Катрине покачала головой:

— Как долго ты собираешься делать тайну из своей дочери?

Сёрен встал у окна, держа Майю на руках, теперь на красный проехал «Опель-микра».

— Я расскажу им в Рождество, — сказал он. — Когда все свободны и спокойны.

— Я бы хотела познакомиться с твоим дедушкой, — сказала Катрине.

Он обернулся и посмотрел на нее:

— Правда?

— Да, — ответила Катрине. — Очень бы хотела. Если ты наберешься сил и все расскажешь, — она подмигнула Сёрену, — может быть, мы могли бы пообедать как-то все вместе, когда мы вернемся домой.

— И Бо? — спросил Сёрен, подмигивая в ответ.

— Ну да, конечно, и Бо, — улыбнулась Катрине.

Сёрен кивнул. Он положил Майю на овечью шкуру на полу, и она лежала, размахивая руками и ногами и высунув кончик языка. У нее начали выпадать волосы, она с любопытством смотрела на Сёрена синими глазами. Следующие полчаса Сёрен и Катрине пили кофе и разговаривали ни о чем, потом Сёрен поднялся, чтобы уходить. Он поцеловал Майю в мягкий лоб и потискал маленькую ногу, такую теплую и живую под тонким комбинезоном.

Перед Новым годом Сёрен и Вибе поехали на недельку в Швецию, где Вибе одолжила у своего коллеги заброшенный дом в лесу. Здесь Сёрен собирался все ей рассказать, а потом, по возвращении, признаться и Кнуду. Лес за домом казался бескрайним, снег от прыжка белки или порыва ветра осыпался с веток россыпью кристаллов. Сёрен колол дрова и рассматривал лес, на мгновение он почувствовал страстное желание изменить свою жизнь раз и навсегда, это казалось так просто и возможно. Они с Вибе играли в настольные игры, читали, разговаривали об Эльвире, о том, что это первое Рождество без нее, и о Кнуде, который держится молодцом и настоял на том, чтобы они уехали. Сёрен дважды звонил домой, заставал только автоответчик, и был уже на волосок от паники, когда внезапно обнаружил у себя в телефоне сообщение от Кнуда. Все в порядке. Вибе и Сёрен потрясающе мало говорили о своих отношениях, как будто им удалось достичь молчаливого перемирия.

— Мы как брат и сестра! — воскликнула в один из дней Вибе, опуская книгу, которую читала.

Сёрен стоял у окна, смотрел на дикий лес и думал о Майе, о том, с чего он должен начать рассказывать обо всем этом Вибе. Естественно было бы рассказать все сейчас. Именно сейчас. Но Вибе так уютно лежала под одеялом, румяная от каминного тепла, перед ней на столе стояла чашка с чаем, и она выглядела такой умиротворенной. Впервые за долгое время.

Они занимались любовью один раз. В Новый год. После ужина с вином и лососем. Это было знакомо и приятно. Утром второго января они уехали домой. Сёрен так ничего ей и не рассказал.

Они только-только выехали на шоссе и остановились у заправки, чтобы купить молока. Тут Сёрену и попались на глаза заголовки газет: «Цунами в Азии убивает тысячи человек».

— Что случилось? — испуганно закричала Вибе.

Сёрен утопил тормоз в пол, и из его горла вырвался странный звук. Они купили молока и газет. Они скупили все газеты, которые там были.

— Какой ужас, — повторяла Вибе, листая газеты. — Господи, какой кошмар.

У нее по щекам текли слезы, она пересказывала ему историю об австралийской матери, которая отдыхала в Таиланде с двумя сыновьями и не смогла удержать обоих, когда их настигло цунами, — вынуждена была выпустить руку старшего, семилетнего мальчика. Теперь он исчез. Вибе была сама не своя. Сёрен молчал.

— Ты не поднимешься? — спросила она, когда Сёрен припарковал машину перед ее подъездом. Он отрицательно покачал головой.

Майи, Катрине и Бо не было в списках. Сёрен проверял сайт министерства иностранных дел каждые полчаса, круглосуточно. В списках их не было. Почему они не звонят? Он проорет этот вопрос в лицо Катрине, как только ее увидит. Чтобы она никогда больше не поступала так необдуманно. Он долго размышлял, кому бы он мог позвонить, но не придумал никого. Официально он был семье Бек Вестергор никем, просто выступил донором спермы. И в мире не было никого, кому он мог бы позвонить, чтобы что-то узнать. Вибе звонила несколько раз, но он не мог дышать, он не мог с ней говорить.

Бо позвонил вечером пятого января. Сёрен пытался съесть заказанную на дом еду, но кусок не лез в горло. Он стоял у окна, телефон лежал на подоконнике, он ответил после первого же звонка.