Метроленд - Дмитрий Сафонов Страница 16

Денис оказался проворнее: он заехал лбом мужчине в лицо, и тот отступил, освобождая жизненное пространство.

Справа к Денису протянулась женская рука с длинными когтями.

– И-и-и! – визжала женщина, царапая ему лицо.

Денис толкнул ее локтем в живот, и женщина смолкла.

Денис изо всех сил налег на толпу и увидел пол под ногами. Просто грязный истертый пол, свободный от человеческих тел, но сейчас это казалось ему самым прекрасным зрелищем. Потому что на полу лежала большая дерматиновая папка, в которой Алиса носила рисунки. «Ватманы», как говорила она.

– Да не толкайтесь же! – закричал Денис. – Двери все равно закрыты!

Ему повезло: рядом нашлись люди, не потерявшие в панике голову.

Молодой человек, одетый не по погоде в шерстяную водолазку и вязаную кофту, растопырил руки и заорал:

– Назад! Надо выбить двери! Не мешайте! Потом все пойдем по очереди!

Денис с благодарностью кивнул ему. На его лице вздувались царапины. «Истеричка чертова!» – выругался Истомин.

Он еще раз взглянул на молодого человека в кофте. Тот из последних сил сдерживал напирающую толпу. Наверное, он думал, что Истомин сейчас начнет выламывать стекла и раздвигать двери, но Денис был вынужден его разочаровать.

Он опустился на колени и принялся искать Алису. Конечно, метр пятьдесят четыре не иголка в стоге сена, и она не могла исчезнуть бесследно, затеряться на четырех квадратных метрах, но она именно затерялась. Папка ее была здесь, а самой Алисы не было.

В углу сидел, скорчившись, мужчина с багровым затылком. Денис уцепился за воротник его темно-коричневого пальто и потянул на себя. Мужчина не сопротивлялся. Его тело безвольно откинулось назад. Денис разжал пальцы и услышал: голова несчастного со стуком ударилась об пол.

Толпа снова стала наседать, и, если бы не еще один вопль, заставивший всех вздрогнуть, Дениса бы затоптали.

– Да помогите же ему, наконец! – кричал молодой человек в кофте. – Чего он орет?

Крик не нарастал и не убывал. Он просто длился.

Но Денис не мог обернуться и посмотреть, в чем там дело.

В нише, в углу между дверью и краем сиденья, лежала Алиса. Она сжалась в крошечный комок и выглядела такой маленькой, что казалось, ее можно положить за пазуху, и такой изломанной, словно хрупкая льдинка, смятая в теплой руке.

– Алиса… – Денис осторожно приподнял ее.

Девушка зашевелилась и что-то произнесла.

– Тихо-тихо, не двигайся… – Денис прижал ее к себе.

Молодой человек, его неожиданный союзник, как мог, сдерживал наседающую толпу.

– Не мешайте! – закричал он и ударил ногой в стекло.

Стекло треснуло, но осталось на месте. Это позволило выгадать еще несколько секунд. Впрочем, Дениса это не интересовало. Он аккуратно ощупывал Алису.

– Девочка моя… – говорил он, не замечая, что из его глаз катятся горячие благодарные слезы. – Ты цела? С тобой все хорошо?

Алиса посмотрела на него и попробовала улыбнуться.

– А знаешь, ты не такой тяжелый, как этот гегемон, который на меня улегся, – тихо сказала она. И (он это понял сразу, по лукавым искоркам, появившимся в уголках глаз) дальше последовал неожиданный поворот темы. Ее коронный трюк. – Зато он мягче.

– Алиса… – Денис прижал ее к груди и поцеловал в макушку. – Алиса…

– Можешь не ревновать, – сказала она ему на ухо, пытаясь придать голосу некоторую ворчливость. – Он не успел ничего сделать.

Денис скосил глаза на пол. Толстяк лежал не двигаясь, и его неестественно искривленная шея недвусмысленно говорила о том, что он бы и не смог ничего сделать.

– Значит, я зря так торопился?

– Что это за крик? – спросила Алиса, и Денис посмотрел через головы назад.

– Я не знаю, – сказал он. Но он знал.

Лежавшие в проходе люди медленно вставали, помогая друг другу. Наконец завал из тел исчез, и стало видно, кто кричал – мужчина в кожаном пиджаке. Едва почувствовав свободу, он вскочил на ноги и стал топтать человека, лежавшего под ним.

– Тварь! Гад! – кричал мужчина. Правую руку он крепко прижимал к животу, словно боялся, что оттуда что-нибудь вывалится.

По лицу катились крупные капли пота, будто он угодил под проливной дождь. На лбу и висках вздулись толстые вены.

– Тварь! Тварь! – орал он, с ожесточением заколачивая каблук в человека, лежавшего на полу. Между его пальцами сочилась кровь. – Он прогрыз мне брюхо!

Мужчину схватили за руки и оттащили в сторону.

Денис увидел, как с пола, шатаясь, поднимается другой мужчина, с лицом, залитым кровью.

Дениса передернуло от страшной картины. Когда оба мужчины были зажаты навалившимися телами и никто из них не мог пошевелиться, нижний грыз живот верхнего, потому что он не давал ему дышать. Делал это скорее всего не намеренно, а от отчаяния, повинуясь слепому инстинкту самосохранения.

«Не надо было расстегивать пиджак!» – подумал Денис и впервые по-настоящему испугался. Действительно, в том кромешном аду, куда они угодили, единственное, что они МОГ– ЛИ делать для своего спасения, – не расстегивать пиджак. Остальное было не в их власти.

Или – в их?

Они познакомились в митинской районной поликлинике.

После катастрофы в Башне Денис не хотел никого видеть. Он не мог жить с родителями в городской квартире, прелести загородного дома также его не прельщали. В Митине была еще бабушкина квартира, где Истомин-младший и был прописан.

Бабушка молодилась изо всех сил, жила в подмосковной Жуковке с мужчиной, который был на восемнадцать лет младше, и ненавидела, когда внук называл ее бабушкой. Митинскую квартиру она посещала не чаще, чем раз в месяц – чтобы оплатить коммунальные услуги. Когда Денис пообещал взять эти заботы на себя, бабушка только обрадовалась.

Денис пришел в поликлинику снимать швы – во время событий в Башне крупный осколок стекла повредил ему спину. К счастью, рана быстро зажила.

В тот день был его последний визит к врачу. Хирург, молодой парень, работавший после института сразу на трех работах, вытащил длинным пинцетом шелковые нити и наложил новую повязку.

– Не мочить, через три дня можно снять, – улыбаясь сказал он.

– Спасибо! – Денис тихонько поставил на стул пакет, в котором лежала бутылка коньяка «Реми Мартэн».

Хирург снова улыбнулся и молча кивнул.

Денис вышел в коридор.

Вдруг он увидел маленькую хрупкую девушку, сидевшую на кушетке. Девушка упиралась обеими руками в края кушетки и тяжело дышала.

Она потянулась к своей сумке, но так неловко, что сумка упала на пол.