Каштановый человечек - Сорен Свейструп Страница 16

Найя бросает взгляд на Хесса в зеркало заднего вида, жмет на газ и отъезжает. Когда она открывала машину на выезде с участка, он оглянулся и, посмотрев на виллу, сказал, что ему лучше пройтись. Что ее весьма порадовало. Выехав из квартала, она поворачивает на первую отходящую от главной дороги улицу и на обратном пути в город дважды звонит по телефону. Сперва – Нюландеру, который тут же взял трубку; явно ждал ее звонка. Фоном Найя слышит голоса его жены и детей и чувствует, что он доволен результатами их визита к родителям Кристине Хартунг. В конце разговора он снова подчеркивает, что информация сугубо конфиденциальна и нельзя допустить, чтобы СМИ раздули из этого сенсацию во вред Хартунгам, но Тули́н его уже почти не слушает, поскольку сама давно поняла это.

Потом она звонит тому, чье фото значится под номером три на семейном дереве и кого дочка ее называет дедом, – всегда все понимающему и крепкому духом Акселю, которому Найя обязана всем. Она рада слышать его спокойный голос, а он рассказывает, что они играют в какую-то сложную южнокорейскую компьютерную игру, в которой он не смыслит ни уха ни рыла. Ле спрашивает из-за его плеча, может ли она переночевать у деда, и Тули́н дает разрешение, хотя ей и не очень улыбается провести нынешний вечер в одиночестве. Аксель чувствует это по ее голосу, и она спешно заверяет его, что у нее всё в порядке, и заканчивает разговор. Через окошко машины наблюдает, как жители столицы целыми семьями разбредаются по домам после похода по магазинам, ощущает, что внутри ее растет ощущение тревоги, и старается избавиться от него. Девочка продает каштанового человечка в киоске у дороги, а потом фигурка случайно оказывается в домике на детской площадке где-то в Хусуме… Нет, хватит, пора на сегодня с этим завязывать. Тули́н принимает решение и поворачивает в сторону Большой Королевской улицы.

* * *

Пожилой мужчина в меховой шубе с маленькой собачкой на руках выходит на улицу и подозрительно оглядывает молодую женщину, проскользнувшую в подъезд, не позвонив по домофону. Она поднимается по широкой лестнице, на площадках которой располагаются настоящие хоромы. Поднявшись на третий этаж, женщина слышит доносящуюся из квартиры музыку, стучит в дверь всего лишь раз и, не дожидаясь ответа, открывает ее и осторожными шагами входит в огромную прихожую. Себастьян стоит с мобильником в руке; он только что закончил разговор и теперь улыбается, радуясь ее неожиданному появлению. На нем по-прежнему костюм – по-видимому, единственная признанная в его семье форма одежды.

– Приветик!

Тули́н сбрасывает с себя пальто.

– Раздевайся, у меня всего полчаса.

Она расстегивает молнию у него на ширинке и начинает снимать ремень, но тут вдруг слышит приближающиеся шаги.

– Где у тебя штопор, мой мальчик?

В дверях появляется пожилой мужчина с резкими чертами лица; в его руках бутылка вина. Музыка заканчивается, и до Тули́н доносится какофония голосов из гостиной.

– Это мой отец. Отец, а это Найя. – Себастьян, все так же улыбаясь, представляет их друг другу, а тем временем через прихожую в кухню проносятся несколько играющих в салки детишек.

– Рад увидеться с тобой. Дорогая, подойди сюда…

Тули́н не успевает оглянуться, как ее окружают мать Себастьяна и другие члены его семьи. Трижды попытавшись отказаться от приглашения, она наконец понимает, что ей придется остаться на ужин.