Умри завтра - Питер Джеймс Страница 16

– Как дела, Рой? – мимоходом приветствовал он суперинтендента.

– Лучше, чем у застрявшего в трубе бедняги, – ответил Грейс и подумал, что едва ли будет в этом уверен, если не успеет на прием. – Скорее всего, сумка вам не понадобится. Пострадавший мертвей мертвого.

По раскачивавшемуся трапу он проводил фельдшера на палубу, под свет прожекторов, мимо катушек кабелей, оранжевой ленты конвейера, которая обычно грохочет, перенося груз с палубы в лоток, откуда он будет высыпан на причал.

Стальные щупальца головки трубы, висевшей примерно в двух футах над палубой на противоположном борту, напоминали пару гигантских крабовых клешней. В них зажат кусок черного просмоленного брезента, опутанный веревками. Еще несколько веревок, продетых в глазки в брезенте, обмотаны вокруг шлакобетонных блоков, которые теперь лежат на грязной металлической палубе, окрашенной в оранжевый цвет.

– Труп в обертке, – сообщил Грейс. – Ее разрезали, тело не трогали.

Грэм Льюис заглянул в длинную прорезь. Грейс наблюдал за ним со страхом и любопытством.

Фельдшер надел латексные перчатки, шире раздвинул края упаковки, открыв неподвижное, почти прозрачное серовато-белое тело. Юноша лет семнадцати-восемнадцати, по всему судя, в воде находился недолго.

К сильному запаху пластика примешивается слабый душок разложения, но не жуткое назойливое гнилое зловоние смерти, которое издавна ассоциируется в сознании Грейса с более или менее старым трупом. Предположительно юноша умер несколько дней назад. Вскрытие точней покажет.

Паренек худой скорее от недоедания, чем от занятий спортом – мускулатура не развита. Рост приблизительно пять футов семь-восемь дюймов, по лицу ничего сказать невозможно. Надо лбом топорщатся короткие пряди черных волос.

Фельдшер слегка повернул голову мертвеца.

– Пока не видно никаких признаков черепной травмы.

Грейс кивнул, сосредоточивая взгляд и мысли на другой части тела – брюшине. А именно на аккуратном вертикальном разрезе от горла до ниже пупка, обрывающемся у густого треугольника лобковых волос и зашитом крупными стежками.

Он встретился с фельдшером взглядом и снова принялся разглядывать разрез. Почти черный пенис лежит на пучке волос, вялый, сморщенный, как сброшенная змеиная кожа. Пенисы мертвецов всегда представляют глубоко прискорбное зрелище, словно конечный символ мужественности, застыв в неподвижности, становится конечным символом смерти.

– Что за чертовщина? – пробормотал Грэм Льюис. – Ткани не повреждены… Должно быть, посмертное вскрытие или что-нибудь вроде того.

– Аккуратный разрез, – согласился Грейс. – Хирургический?

Стоявший неподалеку капитан Дэнни Маршалл озабоченно спрашивал Лиззи Мантл, долго ли еще ждать переноски тела на берег и когда можно будет отправиться в рейс – команда уже потеряла больше часа драгоценного времени, отпущенного на разгрузку. Чтобы окупиться, «Арко Ди» должна работать непрерывно. Нельзя упустить волну. Еще час, и драга не успеет вовремя разгрузиться к вечернему отливу.

Инспектор отвечала, что этот вопрос в ведении суперинтендента Роя Грейса.

Капитан Маршалл впервые понял знакомых шкиперов с рыбацких судов, которые вытаскивают трупы сетями и сразу выбрасывают обратно, чтобы не связываться с медлительными полицейскими процедурами.

– Определенно не рана залатана, – подтвердил Льюис. – Бедняга перенес операцию. Только… – Он замолчал в нерешительности.

– Что? – подтолкнул его Грейс.

– Этот разрез мне решительно напоминает посмертное вскрытие.

– Суперинтендент, скажите, пожалуйста, долго нам еще ждать? – спросил капитан.

– В зависимости от патологоанатома, – сочувственно ответил Грейс, у которого в этот момент зазвонил телефон. – Только нечистого помянешь, тут же объявится, – прокомментировал он.

– Рой, – раздался голос Надюшки Де Санча, патологоанатома министерства внутренних дел, – к огромному моему сожалению, у нас тут срочный случай. Даже не знаю, когда до вас доберусь. Как минимум, часа через четыре, если не больше.

– Ладно, я перезвоню, – вздохнул Грейс.

Фельдшер нащупывал у трупа пульс. Обязательная формальность.

Суперинтендент принял решение, отчасти продиктованное стремлением попасть на прощальную вечеринку, но все-таки главным образом реально сложившейся ситуацией. Он уже побеседовал с восемью членами экипажа. Каждый подтвердит, что труп найден в море. Фотограф Джеймс Гартрел полностью отснял и сфотографировал сцену. Тело поднято со дна в пластиковой обертке – крайне невероятно, чтобы на судне остались криминалистические свидетельства. Если были на самом пластике, то их смыло водой при подъеме.

У него есть полное право задержать драгу, объявив ее местом происшествия, только что это даст – непонятно. Тело попросту поднято с морского дна. Драга имеет к нему точно такое же отношение, как вертолет к снятому с поверхности воды утопленнику. Причина смерти будет установлена в морге.

– Могу вас обрадовать, – объявил Грейс Дэнни Маршаллу. – Назовите фамилии и адреса всех членов экипажа, и вы свободны. – Потом оглянулся на фельдшера. – Переправляйте тело на берег, пусть остается в обертке.

– Ничего, если попозже пришлю заключение? – спросил Грэм Льюис. – Тренирую нынче вечером молодежную команду регбистов.

– Я не знал, что вы тренер по регби. Полицейская команда под моим началом. Нам нужен новый тренер.

– Звякните мне.

– Обязательно.

– Заключение можно представить завтра. – Грейс снова взглянул на разрезанное худощавое тело.

Кто ты? Откуда? Кто тебя так? Зачем? Почему?

Вечное почему.

При каждом убийстве Рой Грейс на месте происшествия задает себе в первую очередь этот вопрос. А в свои тридцать девять лет, молодой еще по полицейским меркам, он слишком часто бывал на местах преступлений.

Слишком часто, чтобы испытывать потрясение.

Но не слишком, чтобы равнодушно относиться к самой смерти.