Чужое прошлое - Мэри Торджуссен Страница 15

Четверг, 27 июля

Следующая рабочая неделя выдалась еще более напряженной. В понедельник утром позвонила Софи и сказала, что заболела. Сперва я думала, что мы как-то справимся без нее, но, закрывая офиса в восемь вечера во вторник, я признала свое поражение и, вернувшись домой, позвонила Люси, попросив нас выручить. Люси раньше работала на меня, но после того, как четыре года назад у нее родилась дочь Мейзи, она решила сидеть дома с ребенком. Связи мы не теряли, и Люси всегда приходила на помощь. Она согласилась поработать до конца недели в те часы, пока ее дочка была в садике.

В четверг утром я отправилась за город с недавно вышедшей на пенсию парой, чтобы показать им несколько объектов. Мы смотрели дом за домом, и им понравились все. Но интуиция мне подсказывала, что они ничего не купят. Похоже, они расценивали нашу встречу как некое подобие загородной прогулки с возможностью взглянуть, как живут другие люди. В офисе они взяли информацию о еще нескольких вариантах и отправились обедать, весело обсуждая то, что уже успели увидеть.

– Не повезло? – спросила Рейчел.

Я покачала головой.

– Зрители.

Она скривилась.

– А сами они что-то продают?

– Продают, но не здесь. Они из Ноттингема, а тут живет их сын с семьей. У меня такое чувство, что время от времени они устраивают себе вот такую увеселительную прогулку.

– Больше похоже, что хотят понервировать сыночка.

– Да, они взяли с собой рекламные проспекты, чтобы показать ему и его жене. Наверное, она прямо сейчас угрожает ему разводом.

Мы рассмеялись.

– Вот бедняги, – заметила Люси.

Я сделала себе кофе и села за стол. Проверила электронную почту, потом пододвинула поднос с только что принесенными письмами.

– Я почти все разобрала, – сказала Рейчел. – Там есть одно адресованное вам лично. Разумеется, я ничего не вскрывала.

Я взяла в руки большой белый конверт. Над моим именем красовалась надпись печатными буквами: «Лично». Я надорвала конверт. Внутри оказался лист бумаги размером примерно десять на пятнадцать сантиметров. Это была цветная глянцевая фотография, на которой Дэвид целовал меня, прижав к двери гостиничного номера.

Рука у меня дернулась, и кружка с кофе с размаху слетела на пол. Я схватила фотографию и сунула ее в ящик стола, пока Рейчел и Люси неслись с бумажными полотенцами.

– Все нормально? – спросила Рейчел. – Вы не ошпарились, нет?

– Нет, все в порядке. – Я взяла у нее бумажные полотенца. – Спасибо, я тут сама приберу.

– Бумаги целы? – спросила Люси.

– Целы, я вовремя их отодвинула, – я говорила резко, но ничего не могла с собой поделать.

Мне хотелось вытащить фотографию из ящика и снова на нее взглянуть, но я не могла этого сделать, пока они стояли рядом. Офис состоял лишь из одной комнаты с маленькой кухонькой за перегородкой у задней двери – все на виду. До этого момента это проблем не вызывало, но теперь я отдала бы многое за свой кабинет, где я могла бы спокойно подумать и постараться понять, что же, черт подери, происходит.

В тот день я сидела за столом, отвечала на телефонные звонки, разговаривала с новыми клиентами и назначала встречи, но все время думала о фотографии, лежавшей в ящике стола. Кто ее сделал? Зачем мне ее послали?

Последние несколько недель я не позволяла себе думать о произошедшем у дверей гостиничного номера. Это было и ожидаемо, и неожиданно. Будь я не замужем, думаю, я бы догадалась, что он собирается меня поцеловать. К этому подводили все наши разговоры. Мы оба выпили, много смеялись и очень сильно расслабились. Но он знал, что я замужем. Я рассказывала ему о Джо.

Мне очень хотелось с кем-нибудь этим поделиться. Но с Кейтлин я поговорить не могла. Разумеется, с Джо тоже. Мама пришла бы в ужас, узнав, что я с кем-то поцеловалась.

Я посмотрела на Люси. Она всегда была прекрасной подругой: веселая, понимающая, добрая и верная. Но я ее начальница. Наверно, есть границы того, что я могу ей говорить? Иногда мы с ней вместе бегали, какое-то время вместе ходили на йогу, иногда по мелочам жаловались на мужей, но до серьезных разговоров никогда не доходило. И я переживала, что мои суждения могли оказаться в корне ошибочными – я представила, как вхожу в офис и тотчас же понимаю, что все всё об этом знают и обсуждали, пока меня не было. При одной мысли о таком меня начинало подташнивать.