Вчера  - Фелисия Йап Страница 15

Она кивает, хоть и сморщив лоб. По туману в глазах я догадываюсь, что она моно, как и Клэр Эванс. Факт: двадцать лет детективной работы научили меня тому, что ум в человеке коррелирует с ясностью и четкостью взгляда и что этих двух признаков, к сожалению, лишены некоторые моно. Обидно, что недостаток ума у некоторых вызывает предубежденность против всех.

– Тогда ладно, – говорит она. – Заходите.

Я вступаю в гостиную, и в нос мне ударяет мощное «здрасьте» горелого жира и просроченного масла. В комнате полно мебели, сплошь в ситцевой обивке с цветочным рисунком. С каминной полки ухмыляется фарфоровый бульдог, на полу чуть поодаль стоит продавленный диван с завитками незабудок. Рыжий персидский кот бросает на меня подозрительный взгляд из угла и мчится прочь мимо резных напольных часов.

– Ваше имя, если можно?

– Миссис Марта Браун.

– Класс?

– Моно.

– Вы когда-нибудь разговаривали со своей соседкой Софией Эйлинг?

– Да. Но я посмотрю в дневнике на всякий случай.

Из складок фартука она достает дневник, набирает что-то на клавиатуре, энергично кивает:

– Да, мы говорили пару раз. Обычно про Руфуса.

– Про Руфуса?

Она показывает на кота, который с довольным видом точит когти о корпус часов.

– О чем конкретно вы с ней разговариваете? – спрашиваю я.

– София часто заглядывает, чтобы отдать мне его обратно. Особенно перед тем, как уехать в Лондон. Дневник говорит, что Руфус повадился забираться по ночам к ней в коттедж. Прямо не знаю, за что он ее так полюбил. Наверное, кормит его тайком.

– И часто мисс Эйлинг ездит в Лондон?

Прежде чем ответить, миссис Браун несколько секунд изучает свой дневник.

– Да, она там прилично времени проводит.

– Не знаете почему?

Мой вопрос вызывает лишь пустоту во взгляде миссис Браун.

– Я не думаю, что вообще… э-э… спрашивала почему, – говорит она, в легком волнении всплескивая руками. – Но давайте я поищу по ключевым словам.

Пока миссис Браун снова всматривается в дневник, я ловлю себя на том, что разглядываю ее когтистого кота. Может, София столь благосклонно относилась к ночным визитам Руфуса, потому что у нее когда-то тоже был любимый персидский кот. Может, ее дневник и не полный бред.

– Инспектор, – прерывает мои мысли миссис Браун, – я впечатала «Лондон + соседка». Ничего не находится, к сожалению.

– Вы знаете, чем мисс Эйлинг обычно занимается здесь, в Кембридже?

Миссис Браун хмурится и что-то печатает в дневнике.

– Он говорит, что София – милая, обаятельная соседка. – Она смотрит на меня честными глазами. – Стильная одежда, прическа всегда в порядке. Все время ездит на этом своем «фиате». Но очень скрытная насчет личной жизни. Я как-то пожаловалась на это мужу. Он сказал, чтобы я занималась своими делами и не совала нос…

– Когда мисс Эйлинг сюда переехала?

– Сейчас посмотрю… Октябрь две тысячи тринадцатого. Очень мне понравилась после предыдущих жильцов.

– К ней кто-нибудь приходит?

Глаза миссис Браун пусты. Она вздыхает и опять тянется к дневнику.

– Набила «гость + соседка», – говорит она через секунду. – Вроде бы ничего.

– Когда вы в последний раз видели мисс Эйлинг?

– Сейчас посмотрю… София принесла мне кота две недели назад, в пятницу, перед тем как сесть на вечерний поезд до Лондона.

– И с тех пор вы точно ее не видели?

– Гм… может, и видела. – По лицу миссис Браун внезапно пробегает испуг. – Но тогда я, наверное, решила, что про это можно забыть. Не стоит записи в дневнике. Я точно не видела ее вчера. Кстати, инспектор, вы уже второй раз за это утро в Гранчестере. В прошлый раз вы заходили к ней в коттедж. С ней что-то случилось? Что-то плохое?

– Этого я не могу сказать. Простите. Спасибо за помощь.

– Надеюсь, с Софией ничего не стряслось, – бубнит у меня за спиной миссис Браун, пока я выхожу из ее коттеджа. – Она и вправду такая милая и обаятельная. Хоть и кормит Руфуса от меня тайком.

Лучше не отвечать, думаю я. Особенно если учесть, что мое впечатление от Софии Эйлинг слишком далеко от понятий «милая» и «обаятельная».

Тяжелая входная дверь коттеджа Софии сопротивляется с тем же упрямством, что и в прошлый раз, но я все же умудряюсь протиснуться внутрь и оказываюсь в гостиной. Проводя сегодня утром поверхностный осмотр, я отметил пять главных особенностей.

1. В гостиной из мебели всего два предмета: красный кожаный диван и лакированный столик. Голые стены, никаких картин. Нет журналов на столике. Нет ковра на полу. Вообще никаких украшений.

2. Над кроватью картина масляными красками, на картине персидский диван, на нем развалилась знойная блондинка с манящим лицом и раздвинутыми ногами. Блондинка очень похожа на саму Софию.

3. Свой айдай она оставила на столике у зеркала, между пузырьком «Шанель № 5» и английским переводом «Камасутры». Когда я открыл дневник, он, к моему удивлению, не потребовал пароля. Дактилоконтроль тоже выключен. Это заставило меня задуматься: она положила его сюда специально, чтобы кто-нибудь прочел, или ей просто наплевать на секреты?

4. На прикроватной тумбочке – стопка книг. Все они написаны Марком Генри Эвансом, и почти все снабжены уценочными ярлыками. На самом верху – замусоленный роман «На пороге смерти» в мягкой обложке, раскрытый на сорок четвертой и сорок пятой страницах. Бегло просмотрев текст, я убедился еще раз, что Эванс любит вычурные усилительные прилагательные и свободно обращается с активными глаголами.

5. На кухонной столешнице – полупустая бутылка водки, в холодильнике – упаковка сыра бри с клубничной добавкой.

В этот раз я изучаю верхнюю одежду, висящую на крючках за дверью. Три пальто из дорогой шерсти. Я смотрю на ярлыки: «Диор», «Прада» и «Москино». Все десятого размера. Это подтверждает мои подозрения насчет плаща «Акваскутум», обернутого вокруг тела, – плащ был не ее.

Я наклоняюсь, чтобы проверить ящик для обуви. В ряд выстроились четырнадцать пар остроносых шпилек-убийц, все ярко-кислотного цвета. Кроваво-красные «Джимми Чу» на четырехдюймовых каблуках. Светло-синие «Маноло Бланик», не менее гравитационно-аномальные. Канареечно-желтые «Кристиан Лубутен» высотой с башню. Названия брендов прекрасно читаются на подошвах. Но когда мы нашли Софию сегодня утром, на ней были ботинки «Ланвен» без каблуков. Спокойного черного цвета. Похоже, перед выходом из коттеджа София надела единственную практичную пару, которая у нее была. Осталось выяснить почему.

Я шагаю на кухню, надеваю перчатки и начинаю одну за другой открывать дверцы шкафов и буфетов. Вскоре я обнаруживаю в нижнем ящике небольшой запас кошачьего корма. Значит, миссис Браун была права насчет Руфуса.