На нашей улице - Мэри Хиггинс Кларк Страница 15

— И читает лекции в колледже округа Монмут?

— Читает.

— По-моему, все это пустая трата времени.

Когда она вышла, Томми с Питом переглянулись.

— Позови Уилкокса, пока она не успела с ним переговорить, — сказал Дагган.

Доктор Клейтон Уилкокс старался держаться спокойно и с достоинством, но Томми наконец учуял запах, которого ждал весь день, — запах страха.

— Присаживайтесь, доктор Уилкокс, — сказал Томми.

Для начала его спросили, беседовал ли он в тот вечер с Мартой Лоуренс.

— Она знала, что я из академической среды, и поинтересовалась, не знаком ли я с кем-нибудь из Школы бизнеса Туланского университета в Новом Орлеане. Она собиралась туда в аспирантуру.

— А на следующее утро вы отправились на прогулку, но не к океану. И Марты нигде не встретили?

— На этот вопрос я отвечал неоднократно.

— Доктор Уилкокс, ваша жена на приеме потеряла шарф?

— Да, потеряла.

Томми заметил, что на лбу доктора Клейтона Уилкокса выступили капельки пота.

— Жена просила вас забрать у нее шарф?

— Жена помнит, что просила меня положить шарф в карман. Я же помню, что она просила положить его рядом с ее сумочкой на столике в холле. Так я и поступил.

— На следующий день, когда выяснилось, что шарф куда-то делся, вы позвонили Лоуренсам?

— Нет, не позвонил.

— Разве не логично было бы спросить Лоуренсов?

— Мистер Дагган, когда мы поняли, что шарф пропал, все уже знали, что исчезла Марта. Неужели вы полагаете, что я решился бы беспокоить их по такому пустяку?

— Но жене вы сказали, что справлялись о шарфе?

— Да, сказал — чтобы избежать скандала.

— Доктор Уилкокс, вы были знакомы с доктором Лиллиан Мэдден?

— Нет.

— Вы обращались к ней за консультацией?

— Нет, я не был ее пациентом и не помню, чтобы когда-либо встречал ее.

Врет, подумал Томми.

Николас Тодд позвонил Эмили в девять пятнадцать в воскресенье.

— Надеюсь, наш договор в силе? — спросил он.

— Разумеется. В «Старой мельнице», говорят, там сказочно кормят. Я заказала столик на час.

— Отлично. Я заеду около половины первого. Да, я вас, случайно, не разбудил?

— Я уже прогулялась до церкви и обратно, а она в полутора километрах от моего дома. Это ответ на ваш вопрос?

— Это неприкрытое хвастовство. А теперь объясните, как к вам проехать.

Ровно в двенадцать тридцать в дверь Эмили позвонили. Открыв, она вдруг поняла, что со звонка Ника в пятницу с нетерпением ждет встречи с ним. Он мило улыбнулся и прошел в дом. Она с удовольствием отметила, что одет он неформально: куртка, брюки, свитер с высоким воротом.

— Мы, наверное, целый месяц не виделись?

— Да, около того. Последние недели в Олбани я работала дни и ночи напролет, приводила в порядок дела.

— И с тех пор, как я понимаю, отдохнуть не удалось.

— Мягко говоря. Хотите посмотреть дом?

— Конечно. Дом потрясающий.

Она провела его по всем комнатам, а потом они отправились в ресторан. Столик в «Старой мельнице» стоял так, что им был виден пруд с лебедями. Официантка принесла две «кровавых Мэри» и подала меню.

— Мы закажем чуть позже, — сказал Ник.

Приняв приглашение работать в фирме, Эмили три или четыре раза ужинала с Ником и Уолтером, но наедине с Ником оказалась впервые. Он мило улыбался, но чувствовалось, что ему не по себе. Она ли тому причиной или у него личные проблемы? Эмили знала, что он не женат.

— Хотелось бы мне знать, о чем вы думаете, — прервал ее размышления Ник. — Вы так погружены в себя.

Эмили решила действовать напрямик:

— Мне кажется, вы чем-то обеспокоены, и боюсь, что это связано со мной. Вы действительно хотите, чтобы я у вас работала?

— Хочу ли я, чтобы вы работали в нашей фирме? Разумеется! Честно говоря, я был бы счастлив, если бы вы приступили завтра же. Кстати, поэтому-то я и приехал. — И Ник рассказал ей о принятом им решении.

Узнав, что Ник собирается оставить фирму, Эмили расстроилась — она так мечтала работать с ним.

— И куда же вы намерены податься? — спросила она.

— В администрацию федерального прокурора. Убежден, что это место как раз для меня. Но боюсь, мне не удастся уговорить вас выйти на работу на следующей неделе.

— Ваш отец будет очень недоволен?

— Он, конечно, расстроится, что вы не выйдете до первого мая, но ему придется с этим смириться. Равно как и мне.

Около четырех Ник привез Эмили домой и проводил ее до крыльца.

— У вас хорошая сигнализация? — спросил он.

— Отличная. А завтра мой приятель из Олбани установит и камеры наблюдения.

— Понимаю вас. После того, что вы пережили в Олбани...

Она открыла дверь. Конверт на полу в холле они увидели одновременно.

— Кажется, вам оставили записку, — сказал Ник и наклонился поднять конверт.

— Берите за уголок. Там могут быть отпечатки пальцев. — Эмили не узнавала собственного голоса — таким он был испуганным.

Из конверта выпала фотография. На ней была Эмили на пороге церкви, а ниже подпись: «Помолись за себя».