Проект "Вавилон" - Андреас Вильгельм Страница 15

— Это вовсе не значит, что они не секта. Это же масоны носят фартуки и капюшоны и в темных комнатах при тусклом свете свечей протягивают друг другу руки?

— Ваш глубокий дилетантизм просто поражает меня. Согласен, большинство их символов, обрядов и традиций кажутся религиозными. Но на самом деле все это имеет очень интересную культурно-историческую подоплеку, уходящую своими корнями в XVIII век.

— Ладно, профессор, раз вы так говорите… Надеюсь, ваши разговоры не доведут вас до оккультизма!

Питер вздохнул.

— Это не имеет никакого отношения к ложе, но я понял, на что вы намекаете. Не беспокойтесь. Оккультизм — это, пожалуй, последнее, чем меня можно заинтересовать.

Себастьян Хоке забрал исследователей из отеля ровно в одиннадцать часов вечера. Они сели в его машину и по окружной выехали в пригород Парижа.

— Было непросто организовать встречу, — рассказывал Себастьян, — в храме сегодня проходит рядовое собрание. Но гроссмейстер на месте. К сожалению, просто остаться снаружи никак нельзя. Поэтому нам вместе придется пройти церемонию приветствия, и только потом мы сможем уединиться с ним.

— Если нам придется есть или пить что-то необычное, — вставил Патрик, — я бы предпочел знать об этом заранее, чтобы успеть смыться оттуда.

— Об этом вам не стоит беспокоиться, месье, — Себастьян указал на коробку на заднем сиденье: — Внутри вы найдете черные капюшоны и фартуки. Мы все носим такие. Дальше вы везде будете следовать за мной и делать то, что я вам говорю. В остальном вам нужно только молчать.

— Черные капюшоны и фартуки! Я так и думал. Питер, вы это уже проделывали?

— Только слышал об этом.

— Что ж, очень успокаивает…

Голос Патрика звучал не слишком уверенно. Он распаковал фартуки и рассмотрел их. Они были сделаны из очень тонкой белой кожи ягненка и, судя по всему, должны были завязываться на талии так, чтобы прикрывать зад. Патрик покачал головой.

Все трое прибыли в очень тихий район. Из-за деревьев аллей и старых стен выглядывали фешенебельные виллы. Себастьян остановился около больших кованых ворот, прямо у окошка с переговорным устройством. Он опустил стекло и проговорил в микрофон несколько непонятных слов. Через пару секунд ворота отворились, и машина въехала внутрь. Проезд был довольно широкий, мощенный булыжниками. Освещения не было ни на дороге, ни на всей остальной территории виллы. И только благодаря свету автомобильных фар можно было видеть, что там находится. Себастьян повернул машину на парковочную площадку, достал из бардачка две черные тряпочки, вышел и завесил свои номера. Только после этого они продолжили поездку. По извилистой и заросшей по краям рододендронами дороге они доехали до просторной поляны, на которой стояла вилла внушительных размеров. Перед ней уже было припарковано два десятка автомобилей с закрытыми номерами.

— Это что, встреча анонимных алкоголиков? — спросил Патрик.

Себастьян повернулся к нему с сердитым выражением лица:

— Надеюсь, месье, вы в состоянии прикусить свой язык прямо сейчас. Заседания ложи всегда анонимные. Ни одни из посвященных не знает, кто скрывается под капюшоном рядом с ним. Благодаря этому мы можем не испытывать стеснения и сосредоточиться только на словах и поступках.

— А-а…

— Я вынужден попросить вас надеть капюшоны и фартуки прямо здесь.

— Если организация анонимна, откуда же вы знаете имя своего гуру?

Кажется, Патрик и не собирался замолкать, но Себастьян, видимо, решил больше не реагировать на его реплики.

— Разумеется, мы не используем наши настоящие имена, — ответил он.

— Ну да, мог бы и сам догадаться.

— Патрик, я прошу вас, — умолял Питер, — нам необходима эта встреча.

— Хорошо. Надеюсь, никто не сфотографирует меня в таком наряде, — он посмотрел на Питера сквозь прорезь в капюшоне и понизил голос: — Представляю, какие могут быть заголовки: «Фетишист Патрик Невро и его тайные сексуальные пристрастия».

Себастьян проводил их к двери, которая сразу открылась перед ними. Открывший был в таком же костюме. По фигуре можно было догадаться, что это был мужчина, а не женщина. Он обратился к Себастьяну на незнакомом языке, и они довольно долго беседовали, пожимая друг другу руки. Потом они несколько раз повернулись в сторону новеньких и продолжили непонятную беседу. В конце концов их пропустили, и они пошли по освещенным свечами коридорам в просторную комнату, где уже собрались посвященные. Они мало чем отличались друг от друга. У кого-то фартуки были украшены вышивкой, а у кого-то, наоборот, выглядели очень скромными.

— Что это был за язык? — прошептал Патрик на ухо своему коллеге.

— Думаю, что это древнеиудейский, — прошипел Питер в ответ.

— Древнеиудейский? Разве это не мертвый язык?

— Давайте я объясню вам это позже, Патрик.

Долго ждать не пришлось. Питер как раз пересчитал присутствующих, вполголоса говорящих по-французски, и пришел к выводу, что их число соответствует количеству припаркованных у входа автомобилей. И тут со стороны входа он заметил какое-то движение. В противоположном конце зала с легким скрипом открывались створки тяжелой деревянной двери. Стало ясно, что это и есть вход в настоящие помещения ложи и до церемонии приветствия осталось совсем немного.

Один за другим гордой поступью собравшиеся вошли в странное помещение с высокими каменными стенами. Две огромные колонны у входа образовывали своеобразный портал. Трехметровая колонна по левую руку была сделана из белого мрамора и украшена бронзовыми древнеиудейскими письменами. Правая же колонна была из черного камня и украшена желтой медью. На ней красовались иероглифы и божество с головой ибиса. На полу проступала плоская двухцветная мозаика. Рисунок очень напоминал эмблему: по периметру круга шла надпись на древнееврейском языке, внутри же были изображены угольник и мастерок, лежащие на готовальне. Члены ложи встали полукругом по контуру мозаики. Себастьян подал знак своим друзьям встать позади него и вести себя тихо. Потом собравшиеся слились в едином монотонном жужжании, которое сначала набирало громкость, а потом внезапно прекратилось. В комнате повисла гробовая тишина, и только спустя несколько минут из полуоткрытой двери послышалось тихое шуршание. Из противоположной, плохо освещенной стороны зала вышел человек с алтарной свечой в руке. На нем, как и на других членах ложи, были капюшон и фартук, но кроме того, на шее у него была цепь с металлическим медальоном.

Себастьян отклонился назад и дал понять своим спутникам, что сейчас в комнату вошла очень важная персона, вполне вероятно — сам гроссмейстер.

Мужчина поднялся на кафедру и зажег стоящий на ней семисвечник. Только после этого стала видна каменная арка позади него. В ее основании была звезда Давида.

Гроссмейстер поднял руки вверх, а собравшиеся снова начали жужжать. Как только все смолкли, из соседней комнаты в зал вошли двое. Под руки они вели третьего человека, который был одет совсем иначе и очень походил на пленного. Из-под простых льняных рубашки и брюк проглядывало абсолютно нагое тело. На ногах были простенькие шлепанцы, на глазах — черная повязка, а на шее болталась короткая веревка с большим узлом. Двое вывели мужчину в центр, повернули его несколько раз вокруг своей оси и оставили стоять лицом к гроссмейстеру. Наконец, кто-то из присутствующих нарушил тишину и подошел к пюпитру. В ответ на это гроссмейстер отошел в сторону и вскоре покинул комнату через открытую дверь.