Восемь Фаберже - Леонид Бершидский Страница 15

Молинари сделал долгий глоток из своей бутылки и продолжал:

– Из него вышли двое, крупные мужики, лиц я с моей точки не видел. Один был с большой черной сумкой через плечо. Я подумал – мало ли, кто это может быть. Продолжал спокойно сидеть в машине, переключал станции на приемнике, чтоб не задремать. Вышли они где-то через полчаса. Не торопясь. Сели в машину и уехали. Даже не понимаю, что меня заставило… В общем, минуты две я думал, что не так. То ли мне показалось, что сумка у этого мужика стала тяжелее… Но потом я увидел, что дверь не заперта. И так немного приоткрывается – закрывается от ветра, приоткрывается – закрывается… Я решил пойти посмотреть.

– Ты зашел в дом?

– Да. И… в общем, я увидел нашу княгиню.

Молинари снова поднял к губам бутылку. Иван уже примерно представлял себе, что сейчас услышит, к горлу его подступила тошнота.

– Они привязали ее к стулу и слегка порезали ножом. Попытали. А перед тем, как уйти, резанули по горлу. Но неаккуратно. Когда я вошел, она была еще жива. Голова только скривилась набок, и кровь повсюду. Я переоделся в машине… потом надо выбросить одежду и кроссовки, они в пакете в багажнике. В общем, я подошел к ней и говорю: «Мадам, я позвоню 911. Держитесь, они сейчас приедут». Я даже не понял сразу, откуда вся эта кровь и где начинать ее останавливать. А она хрипло так шепчет: «Поздно. Яйцо, они взяли лиловое яйцо». Если бы мы с тобой не обсуждали это чертово яйцо так много, я бы не разобрал, о чем она. «Кто они были?» – спрашиваю. Но она только шевелит губами, ничего уже сказать не может. Ну, я позвонил 911, но дожидаться их не стал… Останови здесь, я выкину пакет.

Штарк затормозил у обочины, Молинари обошел машину, открыл багажник, вытащил оттуда свой сверток, полил его жидкостью для розжига камина, чиркнул бумажной спичкой, поджег, бросил в кусты – и пузырек с жидкостью следом. В темноте костер был бы виден издалека, но дорога здесь делала петлю вокруг пористой желтой скалы с соснами на верхушке – Молинари, несмотря на перенесенное потрясение, хорошо выбрал место, чтобы спрятать свой маленький пожар.

Вернувшись в машину, он пил уже маленькими глотками и смотрел в окно.

– Они тоже взяли машину в аэропорту? – спросил Иван через некоторое время.

– Я сфотографировал номер. Сейчас приедем и проверим. – Сыщик решительно закрутил крышку и швырнул бутылку на заднее сиденье. – Это нельзя так оставлять, Штарк.

Москва, 25 марта 2013 года

Пока Штарк рассказывал про сердце Центральной долины, Винник задумчиво попыхивал кальяном и не перебивал. В павильоне на Патриарших его явно знали как завсегдатая и приносили его любимое, не спросив. Вот принесли яблочный кальян на молоке, а к нему блюдечко малины. Штарк заказал арманьяк, но пока даже не пригубил: по ходу рассказа ему все вспоминался Молинари со своей бутылкой бурбона.

– В общем, – закончил Иван, – мы почти случайно набрели на еще одно утраченное яйцо – просто поразительно, что его оказалось так легко найти. Но, во-первых, остальных трех яиц, которые вывезла Ксения из России, у покойной княгини Натальи, похоже, не было, либо они хранились не в доме. Она сказала Молинари только про «Розово – лиловое» – что его забрали люди, которые ее ограбили и убили. Во – вторых, эти самые люди. Они не могут думать точно так же, как мы, – значит, они знают о наших планах. Точно не от меня и не от Молинари. Тогда от кого?

Винник выпустил облако яблочного дыма. Своим неожиданным спокойствием он напоминал Ивану Синюю гусеницу из «Алисы в стране чудес».

– А где Молинари? – спросил финансист. Штарк ожидал совсем не такого вопроса.

– Он полетел домой, в Нью – Йорк. У него была одноразовая российская виза. Вам надо будет сделать ему многоразовую, чтобы он мог свободнее перемещаться.

– Это мы устроим. А у него не может быть проблем в Америке? Из‑за того, что он последним видел княгиню живой?

– Если это выяснится, могут быть. Мы не знаем, видел ли его кто-нибудь. Меня вот видел менеджер магазина, который проводил меня к княгине. Он наверняка расскажет обо этом полиции. Я сказал ему, что собираюсь предупредить Романову о готовящемся преступлении. Полицейских это, пожалуй, может заинтересовать.

– Кто тебя за язык-то тянул?

– Иначе я не попал бы к Наталье Васильевне. – Штарк всегда с трудом различал грань между оправданиями и объяснениями, но на этот раз преодолел раздражение и ответил. Винник имел право знать все детали: продолжение предприятия было чревато опасностями и для него.

– И что же, тебе теперь нельзя возвращаться в Америку?

– Не знаю. Если будет нужно, рискну. В конце концов, я никого не убивал.

– Не хотелось бы вытаскивать вас из американской тюрьмы, когда такие дела творятся, – пробормотал Винник. – А те двое, вы что-нибудь узнали о них?

– Они взяли машину в той же конторе в аэропорту Сан – Франциско, что и мы. Молинари, когда позвонил 911, назвал копам номер. Но наверняка она уже брошена где-нибудь, и арендовали ее по фальшивым документам. Трудно представить себе какой-нибудь другой вариант. Тут интереснее вот что. Мы с этими ребятами разминулись в прокатной конторе меньше чем на полчаса. Я думаю, они прилетели тем же рейсом.

Кальян у Винника погас. Сделав пару сухих затяжек, он недовольно махнул рукой официанту.

– Это к гадалке не ходи, – сказал финансист, – что они отсюда. И ты прав, что они как-то узнают о наших планах. У меня в кабинете жучков нет, все проверили. Слушают телефоны? Это может быть, особенно если… Давай созваниваться только по «Скайпу». Или даже списываться. Нет, лучше даже не по «Скайпу», а через «Твиттер». У тебя «Твиттер» есть?

– Раньше был не нужен. Но сейчас заведу.

Штарк открыл себе аккаунт через телефон, и они с Винником зафолловили друг друга.

– Ты сказал «особенно если»? – переспросил Штарк.

– Когда?

– Ну, только что. Телефоны могут слушать, особенно если – что?

– Если это те, о ком я подумал. Но я пока не хочу тебе говорить; ты будешь смеяться, если окажется, что это туфта.

– Я не буду смеяться, Александр.

– Я обещаю, что расскажу, но мне надо сначала проверить. Никакой опасности прямо сейчас ведь нет, потому что и яиц больше нет, и плана, как их искать, верно?

– На самом деле есть план. Могу изложить тут, могу через «Твиттер».

Винник оглянулся по сторонам – видимо, инстинктивно: вряд ли он всерьез надеялся заметить слежку или подслушивающее устройство.

– Излагай тут. Выживают, конечно, только параноики, но мы же не в шпионском фильме.

– Хорошо. – Штарк наконец отпил арманьяка. – Те три яйца, вывезенные Марией Федоровной, о которых мы пока вообще ничего не знаем. То есть «Памятное Александра III», «Портреты Александра III», «Нефритовое» с медальоном. Варианты, я так понимаю, есть следующие. Яйца мог забрать себе датский король Христиан X в качестве платы за то, что приютил и содержал Марию Федоровну. Могла падкая на драгоценности английская королева Мэри – за то, что материально поддерживала Ксению в Англии. Во второй случай я не верю: тогда яйца объявились бы в королевской коллекции. Но вот Христиан мог и продать их. Ну, или они тоже достались покойной княгине Наталье Васильевне, но она не хранила их дома.