Сокровище Кастеров - Дэниел Хорн Страница 15

– Можно сказать и так. Слушай, я первый раз в таком месте. Так что предложи мне на свое усмотрение. – Джеймс выставил перед барменом ладонь. – Секунду. – Он пошарил в другом кармане брюк и нащупал еще одну купюру. Выложив десятку на стол, Джеймс продолжил: – А это для тебя, друг. Для первого бармена в моей жизни.

– Я вас понял, сэр.

Бармен с довольной от чаевых улыбкой нырнул под барную стойку. Оттуда послышался короткий звон стеклянных бутылок, затем бармен вновь возник перед Джеймсом. Не глядя, он протянул руку и достал бокал. Джеймс узнал его. Снифтер. Из такого его отец попивал коньяк по субботам.

Мужчина вернулся к Джеймсу, поставил перед ним снифтер и полупустую бутылку «Черного вельвета».

– Это скрасит вам утро, но больше не стоит.

– Я и спорить не буду. Спасибо.

– Если что, вы знаете, где меня найти.

Бармен вернулся к своим записям в блокноте. Джеймс же налил немного для пробы и, вспоминая действия отца с коньяком, залил себе в горло янтарный напиток.

Джеймс не подал виду, но внутри все объяло жаром. Пищевод обожгло, как от горячего куска мяса или картофеля, жар медленно опустился в желудок. Джеймс поморщился. Со стороны он выглядел как пациент больницы, которому в рот запихнули самую горькую в мире таблетку. Желудок довольно быстро принял виски. Вскоре осталось только пьянящее чувство теплоты. Джеймс был доволен таким жизненным экспериментом, и за четыре часа бутылка была опустошена.

Каждый бокал сопровождался мыслями о себе и своем будущем. Алкоголь раскрывает в тебе чувствительную натуру, особенно когда ты пьешь один. Джеймс вспоминал о том, как сильно он желал свою жену в самом начале отношений. Ее упругое и подтянутое тело, которое после рождения двух детей утеряло былую красоту. Сейчас в их жизни секс стал галочкой в ежедневнике. Последний раз они трахались дней сорок назад. Оливия тогда неохотно провела ночь с мужем. Точнее, она всячески отказывалась от секса, но в итоге сдалась. Ночь была так себе, в принципе как и многие ночи в последние годы.

Невольно пьяные рассуждения коснулись детей. Бойкая Моника, порядком доставшая отца. Джеймс мысленно обвинял дочь за столь быстрое взросление. Многие родители отнеслись бы к этому с мыслью «как же быстро они растут», но Джеймс воспринимал это «как же быстро они надоедают». Родись она на пару годков раньше, возможно, им бы удалось пережить этот семейный кризис. Но была и благоприятная сторона событий: если бы не деньги на образование, то Кастеры скорее всего уже потеряли бы дом. Так что пусть дочка благодарит отца за это. Иначе на каникулы она бы приехала в тесную съемную квартирку или вовсе в коробку из-под кухонного гарнитура.

Эдвард, маленький Эдди. Единственный, кто редко раздражает Джеймса. Но у детей повышенная потребность ко всякому хламу. Еще этот сундук. Джеймс обвинял себя в том, что так и не научил семью экономить деньги. Члены семьи пока умеют только просить и тратить.

Джеймс настолько погряз в пьяных мыслях, что его унесло в мечты. Миллион долларов решил бы все его проблемы, и даже семья перестала бы быть такой тяжкой ношей.

Во всем перепутье рассуждений затерся один непрошеный гость. Виновник всех бед в жизни Джеймса. Процветающий творческий бизнесмен потерпел крах из-за крохотного испуга ублюдка, который сейчас шерстил поля «Темной долины». Джеймс редко вспоминал о Крейге Тари. Но всякий раз, когда это происходило, Кастер желал, чтобы в тюрьме задницу Крейга посещало множество гостей.

Когда Джеймс схватил бутылку и перевернул ее, он увидел, как с горлышка янтарная капля упала в бокал. Его алкогольный эксперимент закончился. Бутылка с шумом вернулась на место, а Джеймс сполз со стула и оказался на ватных ногах.

– Дружище! – крикнул Джеймс бармену.

Мужчина обернулся на зов очередного клиента, перебравшего лишнего.

– Будь здоров! – Джеймс приложил ко лбу указательный и средний пальцы и отдал честь, широко махнув рукой.

Кастер, покачиваясь, развернулся вокруг своей оси, изображая пародию на танец Джексона, ковыляя, добрался до двери. Покинув бар, он огляделся по сторонам. Проходящая мимо женщина отшатнулась от нетрезвого мужчины, одарила его осуждающим взглядом и, ускорив шаг, направилась по своим делам.

– Топай-топай, малышка. Я бы с тобой станцевал, но пора домой. Там мои грызуны меня заждались. – Джеймс рыгнул и чуть было не распрощался с выпитым виски.

Показалось, что дорога заняла пару минут, но на самом деле нетвердый шаг довел его домойтолько спустя час.

Солнце давно прошло зенит, приближались сумерки. Машины нет, значит, Оливия еще на работе. Джеймс прошел к двери. Неуклюже просунув руку в карман, достал ключи, неуверенными движениями попытался вставить ключ в замок. Удалось только с третьей попытки. Раскрыв дверь настежь, мужчина чуть не запнулся о свою же ногу. Сохранив равновесие, хозяин дома развел руки и засмеялся:

– Оп, вот так вот! Стоять, мистер Кастер!

Джеймс закрыл дверь и громко икнул. В голове царил вселенский беспорядок. Хозяин дома думал о добром сэндвиче с поджаренным беконом и сыром, но сил на готовку не осталось, как и места в желудке.

Он направился в гостиную к своему любимому дивану. Навряд ли Оливия сегодня разрешит спать наверху.

Внезапно Джеймс на миг протрезвел. Из подвала послышался крик, а затем звук бьющегося стекла. Отец узнал голос малютки Эдди. Джеймс быстро прошел к двери в подвал и, чуть было не упав, спустился вниз.

Он слышал крики каких-то детей на улице, а в подвале перед ним предстала картина, изрядно взбесившая хозяина дома. На полу блестели осколки стекла одного из окошек. Рядом с ними сидел Эдвард, прижавшийся лбом к своему сундуку. Он ревел навзрыд, сжимая свой тайник обеими руками. Джеймсу даже показалось, что, дай мальчугану волю, он бы залез в него и спрятался.

Пьяный отец, закипающий от злости, подошел ближе.

– Какого черта здесь произошло?

Эдди оторвался от сундука.

– Папа, они хотели меня порезать ножом! – Эдди безудержно зарыдал.

Джеймс подошел вплотную к сыну и схватил его за ворот футболки.

– Да мне наплевать, кто и что! Есть дверь, а ты разбил стекло! – Отец потряс сына, напугав его до чертиков. Эдди разрыдался с новой силой. – Ты настолько трус, что будешь щемиться в любой угол, дабы тебя не побили? Ааа? – заорал отец на сына.

– Папа, они…

– Да мне насрать на то, что они!

Выплескивая нахлынувшую ярость, Джеймс отшвырнул сына в сторону. Эдди плюхнулся на четвереньки и разревелся с новой силой. Отец постарался взять себя в пьяные руки, понимая, что если он ударит Эдди, то его мозги снова будет сверлить Оливия, а этого Джеймс явно не хотел.

Отец доковылял до лестницы и холодно обратился к плачущему сыну:

– В следующий раз, когда захочешь что-то разбить… Э… – Джеймс отрыгнул виски, который уже устоялся в желудке, – подумай об этом хорошенько! – Он вышел из подвала, закрыв дверь на защелку.