Когда меркнет свет - Лорет Энн Уайт Страница 14

Ее муж, Райан, уже отвез Джейми и Алекса в школу и сидел за столом, читая газету.

– Мэг Броган.

Он резко поднял взгляд.

– Что?

– Мэг Броган вернулась в город.

Он изумленно уставился на жену.

– Куда? Когда?

– Я тебе только что сказала. Вчера вечером она заправила у нас свой фургон. С вашингтонскими номерами. Купила в магазине кое-какую еду.

– Мэг Броган вернулась? Какого черта она здесь забыла? Ты у нее спросила?

– Думаю, просто проездом. Она искала, где переночевать. До меня дошло, только когда она уехала. Лицо показалось знакомым, но сразу я не сообразила. Только когда она вернулась в фургон, я вспомнила постер в магазине Роуз. Книга Мэг Броган стоит там на центральной витрине. Ее лицо – на суперобложке.

Приготовились тосты, Пэгги положила по куску на каждую тарелку. Взяла бекон с бумажного полотенца, на котором он сушился, и аккуратно положила по два кусочка рядом с каждым тостом. Отнесла тарелки на стол, поставила одну перед Райаном. Он не сводил взгляда с ее лица.

– Она бы меня не вспомнила, – сказала Пэгги. – Я училась на год старше. Не общалась ни с ней, ни с Шерри. К тому же сейчас я выгляжу совсем по-другому. – Она вернулась на кухню, взяла кофейник. – Ты знаешь, что в книжном клубе Роуз как раз читают ее последний роман? Что-то про пожилую женщину, которая вспомнила преступление, совершенное пятьдесят лет назад. – Она взяла чайник. – Долить?

Но Райан молчал.

– Ты в порядке? – Она поставила чайник на место и медленно села.

Райан прочистил горло.

– Да. Да, все хорошо.

Он взял нож и вилку и растерянно принялся за еду.

Она разрезала яйцо. На тарелку потек желток.

– Я хочу прочитать эту книгу, – сказала Пэгги, поднося вилку ко рту. – Интересно, она когда-нибудь напишет про убийство в Шелтер-Бэй?

– Ты про убийство ее сестры? – похолодев, уточнил муж. – С чего бы?

– Может, к ней вернется память, как к той женщине из последней книги.

Райан допил кофе, резко поставил кружку на стол, взял салфетку и вытер рот.

– Пора работать, – поднялся он.

– Пожалуй, я присоединюсь к книжному клубу.

– А как же заправка?

Ее захлестнула горячая волна раздражения.

– Брэди может поработать пару лишних часов в неделю. Думаю, иногда мы можем позволить себе отдохнуть. Теперь, когда дела, похоже, наконец пошли в гору. Тебе тоже стоит иногда отдыхать.

Райан пристально посмотрел на жену.

– Все благодаря контракту с Кессингер-Спроатт. Если мы его потеряем, то потеряем все. Томми спас наши задницы.

– Райан, ради бога, книжный клуб нас не убьет.

Она вскочила на ноги, схватила свою наполовину полную тарелку и выбросила содержимое в мусорное ведро.

– Поговорим позже, – уходя, бросил муж.

– Позже, – пробормотала она. – Вечно «позже». Как будто мне нужно твое разрешение.

Пэгги пошла к окну, не выпуская из рук грязную тарелку. Посмотрела, как муж бредет к своей автомастерской, где он возился с машинами семь дней в неделю. И большую часть ночей, прихватив пару бутылок пива. Он располнел. В старшей школе он был красивым футболистом с мужественной челюстью, но теперь превращался в неуклюжего толстяка. Носил в своем пузе пиво и ее стряпню. Брать паузы, делать упражнения, может, снова заняться рыбалкой, поездками на природу – это становится необходимостью. Если она сможет его уговорить…

Может, завтра стоит приготовить зерновой завтрак вместо яиц и бекона, наполненных холестерином. Ей и самой не помешало бы скинуть десять килограммов, так сказал доктор. Убирая посуду в посудомойку, она кое-что вспомнила…

Как Мэг Броган первый раз пришла в школу после убийства. Холодным январем. Больше двадцати лет назад.

Пэгги замерла. Бедный ребенок. Она превратилась в собственную тень. С такой бледной и прозрачной кожей, что веснушки напоминали звезды. Вскоре она начала прятать веснушки под толстым слоем косметики, коротко подстригла волосы и покрасила в черный цвет. Словно хотела обрести собственную ауру смерти.

Пэгги все хотела что-нибудь сказать Мэг в школьном коридоре – ее шкафчик был прямо рядом со шкафчиком Мэг, – но так и не смогла подобрать слов. И Пэгги просто отводила взгляд. Как и все остальные дети. Мэг Броган ходила, сидела и ела в столовой, окруженная особой аурой молчания, словно тень, исключенная каким-то образом из их реального, комфортного мира.

Блейк Саттон был единственным человеком, который оставался с ней рядом. Почти каждая девочка в ее классе была однажды влюблена в Блейка. Но его интересовала только Мэг.

А потом она уехала и разбила парню сердце. Он никогда бы не женился на Эллисон, если бы мог заполучить Мэг. И что теперь? Он отец-одиночка с сыном, которого он никогда не хотел.

Пэгги вздохнула и посмотрела на кухонные часы. Нет времени раздумывать. Нужно собираться и идти в магазин.

* * *

Блейк постучал сильнее.

– Привет? Есть здесь кто?

Ответа не последовало. Он заметил вашингтонские номера. Обитатель либо спит мертвецким сном, или отправился на утреннюю прогулку, или… Рыбачит? Он вздохнул, медленно повернулся и вдруг заметил вдалеке, на палубе «Крэбби Джека», одинокую фигуру.

Женщину.

Она стояла возле перил, держа в руке дорожную кружку, и смотрела на бухту. Длинные, растрепанные на ветру волосы. Орехово-красные, отдающие золотом в восходящем солнце. У Блейка что-то кольнуло в груди. Он почувствовал горячий прилив адреналина. Но заставил себя успокоиться. Обезоруженный сходством, он направился по пустой парковке к офису и обошел вокруг здания к передней палубе кафе. Когда он повернул за угол, Люси вырвалась вперед и ткнулась незнакомке в джинсы, чтобы поздороваться. Та замерла от удивления, но потом увидела черного лабрадора и рассмеялась. Поставила кружку на перила и наклонилась, чтобы погладить Люси. Блейк увидел ее лицо. У него екнуло сердце. Он окаменел, перестал даже дышать.

– О, привет, малышка, ты кто? – спрашивала она его ласкового лабрадора, разглядывая бирку на ошейнике. – Люси? Какая же ты красотка!

Потом она подняла взгляд и замерла. Побледнела. Открыла рот, но не смогла произнести ни слова. Она медленно поднялась на ноги, взялась за перила, словно нуждаясь в поддержке.

Блейку казалось, что он увидел призрака. Его мир крутился и вращался, теряясь во времени. Она повзрослела, стала изящнее. Такая худенькая в этой громоздкой кожаной куртке. Даже слишком худенькая. Все те же веснушки. Широкий рот. Светлые медовые глаза, почти янтарные в этом освещении. Большие глаза, темные ресницы. Эти глаза всегда притягивали его своей загадочностью в глубины, где таилось воображение Мэгги, где она прятала себя настоящую, ранимого подростка, взрослеющую женщину. Он знал, что это место болело. И пытался помочь ей выйти наружу, но так и не смог до конца привлечь ее своим светом. Да, он пытался, но по эгоистичным причинам. Мэг была его первой любовью. Настоящей любовью. Той, что выходила за границы сексуального влечения и попыток его удовлетворения. И была одновременно дружбой, родством душ, как банально бы это ни звучало.