Красная луна - Маркус Луттерман Страница 14

Рядом, храпя с открытым ртом, спал полный седой бизнесмен с повязкой на глазах.

– Доброе утро, мистер Чезей. Вас все устраивает?

Роб посмотрел на улыбающуюся стюардессу.

«Утро?»

– Ох, я что-то запутался во времени. Куда мы направляемся?

Стюардесса усмехнулась, словно не поняла, шутит он или нет, и вежливо ответила, что самолет, как ожидается, приземлится в Йоханнесбурге приблизительно через пять часов.

– Да, верно, – сказал Роб. – Можно попросить вас принести апельсинового сока?

– Конечно, сэр.

Роб поднял спинку кресла и снова протер глаза. Почему он сидит в самолете, летящем в ЮАР? Один к тому же?

Роб достал из кармана кожаных брюк телефон и включил его. Возможно, он получил или отправил хоть какое-то сообщение, которое может помочь все вспомнить.

«Пожалуйста, вставьте SIM-карту».

– Какого черта?

Все, что он помнил, – это хаос после последнего концерта и квартира, в которой проснулся. Письмо, которое читал в такси. Это помогло ему сбежать от того, что снова могло затащить его в дерьмо.

Роб заехал домой, засунул паспорт в карман, запихнул несколько вещей в дорожную сумку, поехал в аэропорт и забронировал билет на первый подходящий рейс в Южную Африку.

Чтобы его не узнали, Роб купил в дьюти-фри бейсбольную кепку и темные очки, но перед этим в уборной снял цепь, которая соединяла ухо с носом, а потом сбрил усы и бороду.

Примерно в то же время начали беспрерывно приходить сообщения. Это были Гас и ребята из группы.

Где тебя черти носят? Позвони, как только ты получишь это сообщение.

Ты умер или у тебя гостевой тур?

Сейчас я съем последний кусок бекона, поданного на завтрак, так и знай!

Будь Роб трезв, наверное, просто выключил бы телефон. Но он купил в магазине дьюти-фри бутылку «Jack Daniel’s» и выпил половину, чтобы осмелеть. Поэтому не только выключил телефон, когда тот зазвонил в десятый раз за полчаса, но и вынул SIM-карту. Потребовалось всего мгновение, чтобы сообразить снять английскую булавку, которую Роб носил справа на груди, и вытащить SIM-карту острым кончиком. Он на мгновение взял карту в руку и, посмотрев на нее, переломил посередине.

«Умен, Роб. Чертовски умен!»

Он снова откинулся в кресле. Смотрел в иллюминатор, где краснота рассвета заставляла пушистые облака светиться, и думал о матери.

«Я здесь ради тебя».

Именно эти слова он сказал ей в больнице. Выкрикнул, когда она после очередной бессмысленной ссоры посмотрела на сына измученными болезнью глазами и спросила, зачем он пришел.

– Я здесь ради тебя, – ответил он. – Для твоей гребаной пользы. Ты можешь это понять?

Он отшвырнул стул и вышел.

Даже тогда, на крайней стадии ее болезни, им не удалось нормально поговорить.

Удавалось ли им это когда-нибудь?

Обычно Роб не произносил слов «ради тебя». Его мать, которую звали Лена, часто использовала их в качестве аргумента, когда они спорили о чем-то.

«Я делаю это для окружающей среды, а следовательно, ради тебя и твоего будущего».

Другими словами, все было для его же блага. Например, то, что ему приходилось ходить в одежде из секонд-хенда, в то время как одноклассники были одеты по последней моде. Для его же блага было то, что уже в десять лет он должен был готовить себе ужин. Для его же блага было то, что он проезжал на велосипеде огромное расстояние, чтобы искупаться в озере, в то время как все его друзья ездили на автомобилях.

И не в последнюю очередь для его же блага было то, что он вынужден был покинуть своих лучших друзей на целый год и сопровождать ее в отдаленный городок в бразильской Амазонии.

– Но я не хочу, – сказал он за месяц до отъезда. – Можно мне остаться с папой?

– Нет, нельзя.

– Почему?

– Ты знаешь почему.

Около года назад отец переехал в Умео. Звучало так, будто он жил через улицу.

– Мы будем видеться так часто, как ты захочешь, – сказал он, обнимая Роба после того, как загрузил мебель в грузовую машину.

Но добираться до Умео оказалось дорого. Отец не мог оплатить билеты для него: «Пока не могу, но скоро мы обязательно увидимся».

Это «скоро» так и не наступило.

Даже когда отец бросил пить.

Каждый раз во время летнего отпуска по дороге на западное побережье он с новой семьей ненадолго останавливался в Арбуге. Потом они вообще перестали общаться. Он даже не знал, сдал ли его сын экзамены.

Роб продолжал говорить себе, что это не имеет значения, отец может катиться ко всем чертям. Они отлично справлялись без него – как мать, так и он.

Мать… Он чаще кричал на нее, чем говорил спокойно.

Она, наверное, надеялась, что поездка в Бразилию их сплотит, но вместо этого между ними разверзлась пропасть.

Какое, к черту, «сплотит»! Роб не представлял, как выдержал бы все это, если бы не Криштиану, сын португальского волонтера, который приехал спустя несколько месяцев после них.

Криштиану был на год старше Роба, постоянно ходил с CD-плеером и слушал тяжелый рок – от «The Offspring» до «Alice in Chains» и «Metallica». Для Роба открылся новый мир. Мир музыкантов, сумевших выразить с помощью музыки свой гнев – чувство, которое переживал и он.

Когда год в Бразилии подошел к концу и они наконец вернулись в Арбугу, Роб твердо решил научиться играть на гитаре. Каждый вечер перед сном он листал каталоги с инструментами. Там было предостаточно крутых лакированных вариантов, но он присмотрел стандартную дешевую модель – «Squier Stratocaster» за тысячу пятьсот крон. Думал, что, может, мама решит, что он заслужил ее после того, как поехал с ней на другой конец света.

Однажды воскресным утром Роб проснулся раньше и приготовил для нее завтрак, а когда она сидела в кухне на диванчике с чашкой чая, осторожно спросил, будет ли у нее возможность купить ему гитару.

– Посмотри, – сказал он и развернул каталог на кухонном столе. – К ней в придачу бесплатно идут провод и струны, да еще и три медиатора.

Мама так долго смотрела в каталог, сидела и раздумывала, что у Роба появилась надежда.

Затем она перевела взгляд на него и сказала:

– Роберт, я не собираюсь покупать тебе гитару, но ты можешь купить ее за свои деньги.

Роб едва сдержал себя, чтобы не закричать.

– Какие деньги?

– Я обещала, что помогу тебе найти работу на лето. Как только получишь первую зарплату, можешь купить себе гитару, которую присмотрел в каталоге.

– Но это будет только через несколько чертовых месяцев!