Не смотри в глаза пророку - Сергей Кулаков Страница 14

Испытывая странное ощущение, будто кроме них двоих никого рядом нет, хотя вокруг все еще ходили люди, Егор встал плечом к плечу с девушкой и вперился в картину, не столько жаждая оценить ее достоинства, вряд ли там присутствующие, сколько желая выказать прилежность экзаменующегося перед экзаменатором.

Сначала он смотрел как бы поверхностным зрением, ощущая всей кожей ту, что стояла рядом. В голове проносились тысячи мыслей, но главенствовала среди них одна: как бы заманить девушку к себе? Все же остальные были только обрамлением к ней. Понятно, что вид невзрачного коридора, выписанного без особого умения, – «без школы», как сказал бы Тарас Нифонтов, – и нелепая фигурка в голубом не вызвали того интереса, который они почему-то вызвали у незнакомки. Егор, постояв с минуту с видом почтительного внимания, уже хотел сказать, что картина чудесная, что видна глубина, должно быть, отражающая душу художника, и прочее, прочее в том же духе, как вдруг, на миг забыв о соседке и как-то разом забыв вообще обо всем на свете, он почувствовал, что этот коридор надвигается на него и втягивает в себя.

В одно мгновение все вокруг потемнело и потеряло ясные очертания. Егор видел один только этот серый коридор с бесконечным рядом тусклых окон и девочку в голубом платье, которая плыла, плыла к нему навстречу, так, что он мог уже видеть ее лицо, смугловатое, с раскосыми глазами под черной челкой.

Вдруг вспышкой молнии мелькнули желтые непреклонные глаза, и сбоку серой громадой нависла монументальная тень с мощными грудями и властно раскрытой ладонью. Хороводом завертелись незнакомые лица, в черепе слева отозвалось сладкой болью, и кто-то гулко спросил: «ТЫ ГОТОВ?»

Егора качнуло вперед, и он наверняка бы упал, если бы не уперся рукой в стену.

– Что с вами? – услышал он испуганный голос. – Вам нехорошо?

Он машинально поднял вторую руку и ощупал голову в том месте, где она зудела и покалывала. Его мутило, но, слава богу, голова была цела.

– Вы не ушиблись?

Егор перевел взгляд на взволнованную девушку – и поразился ее красоте. Неприступности как не бывало, он видел только страх и безграничную доброту в ее ставших василькового цвета глазах.

– Нет, – неуверенно сказал он. – Все в порядке. Эта картина…

Со всех сторон на них пялились любопытные.

Егор опустил руку, улыбнулся. Девушка смотрела на него с тревогой, видимо, начисто забыв о злополучной картине.

– Простите меня, – сказала она, – я не должна была устраивать этот глупый экзамен.

– Нет, нет, нет, – остановил ее Егор, дурашливо мотая головой. – Не оправдывайтесь, это вам не идет.

Девушка замерла, а затем выражение испуга в ее глазах сменилось выражением гнева, что мгновенно превратило ее василькового цвета глаза в глаза цвета фиолетовых чернил. «Только морские обитатели могут так быстро менять окраску, – подумал Егор. – Она или нимфа, или русалка».

– Вы меня разыграли?! – воскликнула незнакомка.

Ее нежное лицо стало твердым, как застывший воск.

– Пожалуйста, не обижайтесь, – сказал Егор, видя краем глаза, что любопытствующие побрели дальше. – У меня дурной вкус, я люблю шутки в стиле студенческого общежития.

Девушка, забыв о картине, направилась к выходу.

– Всего хорошего, – бросила она через плечо.

– Подождите, – взмолился Егор, догоняя ее, желая и не решаясь к ней прикоснуться. – Вы не должны так уходить. Дайте же мне хотя бы шанс. Ведь вы должны знать из моих книг, что провинившиеся всегда имеют шанс на исправление!

Она резко остановилась.

– Это запрещенный прием.

Несмотря на суровость тона, Егор увидел искорки смеха в ее глазах, принявших на этот раз нежно-голубой оттенок.

Сочтя это добрым знаком, он приободрился.

– Для вас я готов даже на запрещенные приемы.

Девушка улыбнулась.

– Чего вы хотите?

– Разрешите мне загладить вину и пригласить вас на ужин, – очень серьезно, словно делая предложение, произнес Горин.

Она нахмурилась и чуть повернула голову, – и Егор решил, что на этом их знакомство закончится. Но не успел он почувствовать разочарование, как незнакомка ясно взглянула на него и сказала:

– Хорошо. Разрешаю. Но…

Егор вытянулся в струнку.

– Да?

– Больше никаких розыгрышей.

– Никаких! – проговорил он так, словно давал торжественную клятву.

Испытывая обоюдное желание поскорее покинуть это место, они молча, уже как сообщники, направились к выходу. Егор на ходу опустил пятитысячную банкноту в ящик для пожертвования, его спутница тоже опустила туда что-то, они спустились вниз, оделись и вышли на улицу.

Было тепло, и фонари уже лили свет на голубые тротуары. Егор ощутил тяжесть легкого пальто. Еще немного – и лето.

Его спутница хранила молчание. Но от ее близости, от сильного запаха распускающихся листьев, от потока автомобильных фар и какой-то сиреневой жилки на темном небе ему стало так хорошо, что он едва не начал петь. Возможно, он бы и запел, но вдруг подумал о картине и поневоле остыл.

«Ерунда какая-то, – сказал себе Горин. – Две последние недели плохо спал, переработался, вот и привиделось. Надо впредь как-то поаккуратнее с режимом».

Он усадил в машину свою спутницу, сел за руль – и только тут вспомнил, что не знает, как ее зовут.

– Простите, но вы мое имя знаете, мне же ваше никто не называл, – сказал он так, будто заранее просил извинить его за допущенную дерзость.

Егор уже побаивался девушку и в душе подтрунивал над собой. Он знал, чем вызван этот страх: незнакомка слишком сильно «зацепила» его, и теперь он будет опасаться любой оплошности, способной ее спугнуть.

О свидании же в «Парадизе» он и думать забыл.

– Жанна, – просто ответила девушка, глядя перед собой. – Мы едем?

– Конечно… Жанна.

Егор вывел машину на дорогу и двинулся по ярко освещенной улице, осторожно вливаясь на развилке в бешено летящий поток. Вообще-то, он водил смелее, но почему-то ему казалось, что его новая знакомая не одобрит слишком разухабистой езды.

– Куда мы едем? – спросила девушка.

Егор назвал один из самых модных столичных ресторанов, куда человеку с улицы вход был заказан.

Жанна промолчала.

– Вы не против? – справился Горин, видя в ее молчании скрытое неодобрение.

– Против, – сказала девушка.

– Почему?

– Там слишком много… этого.

Она не уточнила, чего, но по ее жесту Егор без труда догадался, о чем идет речь.

– Тогда куда же?

– Куда-нибудь, где потише.