Мозг Кеннеди - Хеннинг Манкелль Страница 14

Назрин умолкла. Сквозь стену в кухню донеслись звуки музыки. Луиза узнала мелодию — лейтмотив фильма, название которого она забыла.

Назрин закрыла лицо руками. Луиза замерла в ожидании. Чего она ждала? Сама не знала.

Назрин встала.

— Я пойду. Не могу больше.

— Как мне с тобой связаться?

Назрин написала на рекламном листке номер телефона. Потом, перекинув пальто через руку, повернулась и ушла. Луиза слышала стук ее каблуков на лестнице, слышала, как хлопнула дверь подъезда.

Через несколько минут она сама покинула квартиру. Спускалась к Шлюзу, выбирая дорогу наобум и держась поближе к домам, — боялась впасть в панику. У Шлюза остановила такси и поехала в Юргорден. Ветер стих, в воздухе словно бы потеплело. Она бродила среди осенних деревьев, мысленно возвращаясь к рассказу Назрин.

Скорее улетучилась грусть, чем внезапно появилась радость. Поездка, о которой он не хотел рассказывать.

Одержимость? Все эти папки? Луиза не сомневалась, что именно их содержимое она прочитала, — об убитом президенте и его мозге. Именно их видела Назрин. Значит, интерес Хенрика к убитому президенту и его мозгу относится вовсе не к прошлым годам. Он возник недавно.

Она бродила по осенним тропинкам и рассеянно размышляла. Порой даже затруднилась бы сказать, шелестят ли осенние листья у нее в голове или под ногами.

Неожиданно она вспомнила про найденное письмо Арона. Вынула конверт из кармана, прочитала — всего несколько слов:

Мозг Кеннеди

Пока никаких айсбергов. Но я не сдаюсь. Арон.

Луиза соображала. Айсберги? Это что, код? Игра? Положив письмо в карман, она продолжила прогулку.

К вечеру она вернулась в квартиру Хенрика. Кто-то оставил сообщение на автоответчике: Привет, это Иван. Я перезвоню. Кто такой Иван? Возможно, Назрин знает. Луиза хотела было позвонить ей, но передумала. Прошла в спальню Хенрика, села на матрас. Голова закружилась, но она заставила себя сидеть.

На книжной полке стояла фотография — она и Хенрик.

Когда ему было семнадцать, они поехали на Мадейру. За неделю, проведенную на острове, они совершили экскурсию в Долину Монахинь и пообещали себе вернуться туда через десять лет. Это станет целью их собственного паломничества длиною в жизнь. Луиза внезапно разозлилась, что кто-то посмел лишить их этого путешествия. «Смерть — отчаянно длинная штука, — мелькнуло в голове. — Бесконечно длинная. Мы больше никогда не вернемся в Коррейя-дес-Фуэнтес. Никогда».

Ее взгляд блуждал по комнате. Что-то привлекло ее внимание. Она поискала глазами. Книжные полки с двумя рядами книг приковали ее взгляд. Сперва она не сообразила, в чем дело. Потом увидела, что некоторые корешки на нижней полке выдаются вперед. Хенрик, может, и не отличался чрезмерной аккуратностью, но ненавидел беспорядок. Не лежит ли там что-нибудь? Встав с кровати, Луиза рукой пошарила за книгами. И нашла две тонкие тетрадки. Прихватив их, отправилась на кухню. Простые тетрадки, исписанные карандашом, чернилами, тушью, все в пятнах, неряшливый почерк. Текст — по-английски. На одной тетрадке посвящение: Memory Book for My Mother Paula.

Луиза перелистала тоненькую тетрадку. Там было немного текста, засушенные цветы, высохшая шкурка ящерки, несколько поблекших фотографий, сделанный цветным мелком рисунок детского личика. Прочитав написанное, Луиза поняла, что речь шла о женщине, которая умирала от СПИДа, и эти строки она писала своим детям, чтобы после ее смерти у них осталась хоть какая-то память.

Не проливайте слишком много слез, просто их должно хватить, чтобы полить цветы, которые вы посадите на моей могиле. Учитесь и с пользой проживите свою жизнь. С пользой распорядитесь временем.

Луиза смотрела на лицо черной женщины, глядевшей с почти полностью выцветшей фотографии. Она улыбалась прямо в объектив, прямо в Луизино горе и бессилие.

Она прочитала вторую тетрадку. Книга памяти Мириам для дочери Рикки. Тут не было фотографий, записи короткие, буквы судорожно вдавлены в бумагу. Никаких засохших цветов, несколько страниц пустые. Текст не закончен, он обрывался посредине фразы: There are so many things I would...

Луиза попыталась закончить предложение. Что хотела сказать Мириам. Или сделать.

Что я хотела бы сказать тебе, Хенрик. Или сделать. Но ты исчез, скрылся от меня. Прежде всего, ты оставил меня с чудовищными страданиями: я не знаю, почему ты исчез. Не знаю, что ты искал и что привело тебя к случившемуся. Ты жил, ты не хотел умирать. И все-таки умер. Я не понимаю.

Луиза разглядывала тетрадки на кухонном столе.

Я не понимаю, зачем ты хранил записки этих двух женщин, умерших от СПИДа. И почему спрятал их за другими книгами на своих полках.

Она медленно раскладывала в голове черепки. Выбрала самые крупные. Надеялась, что они, как магнит, притянут к себе остальные и появится целое.

Краснозем на подошвах его ботинок. Куда он ездил?

Задержав дыхание, она попыталась ухватить кончик нити.

Я должна набраться терпения. Точно так же, как археология научила меня, что проникнуть сквозь все наслоения истории можно только с помощью энергии и кротости. Без спешки.

Луиза покинула квартиру поздно вечером. Поселилась в другой гостинице. Позвонила Артуру, сказала, что скоро вернется. Потом нашла визитную карточку Ёрана Вреде и набрала номер его домашнего телефона. Он ответил заспанным голосом. Они договорились, что завтра в девять утра она придет к нему в офис.

Опустошив несколько бутылочек со спиртным из мини-бара, Луиза заснула и очнулась от беспокойного сна в час или два пополуночи.

Остаток ночи она провела без сна. Черепки по-прежнему молчали.